Никогда в жизни она не вызывала полицию, даже когда на то были веские причины – однажды она использовала старый пистонный пистолет Криса, чтобы напугать грабителя на крыше, который пытался пробраться в дом через окно в ее ванной.

– Я уже позвонила, дорогая, – вздохнула Корделия, разглаживая подол своего и без того безукоризненно выглаженного платья. – Они не могут помочь нам – пока не пройдет, по крайней мере, двое суток с момента, когда он пропал. Офицер, с которым я разговаривала, посоветовал нам крепиться и подождать, пока Крис образумится и вернется домой. Большинство возвращаются, сказал он.

– И, разумеется, ты попросила прощения за то, что побеспокоила его, и поблагодарила за хлопоты?

Грейс не хотела говорить этого – издевка вырвалась помимо ее воли. Грейс стало стыдно, что она огрызнулась на мать. Было очевидно, что та пытается помочь ей.

– Мама, я…

– Думаю, следует начать с друзей Криса, – деловито сказала Корделия. – У тебя есть блокнот и карандаш? Я начну звонить, а ты готовь список их телефонов.

– У меня есть телефонный справочник его школы. Я могу позвонить его одноклассникам. У него немного друзей, но, может быть…

– Никаких "может быть"! – оборвала ее Корделия, снова обретя самообладание. – Господи, не могу понять, почему я потеряла голову и переполошилась из-за ничего! Конечно, он у кого-нибудь из приятелей. Мой внук не настолько безмозгл, чтобы бродить в жуткий холод по улицам, вместо того чтобы пойти в теплое и безопасное место.

– Помнишь, как ты искала меня поздно вечером? – вспомнила Грейс. – Иногда я слышала, как ты зовешь меня, и специально пряталась.

– Ты это делала из чувства противоречия, – фыркнула Корделия. – Ну, как там телефонный справочник?

– Как далеко они могли уйти – мальчик и собака?

Грейс попыталась унять дрожь в руках, пока искала справочник школы Сент-Эндрю на книжной полке.

– Дальше, чем ты можешь представить, – ответила Корделия тихим голосом, в котором слышалась глубокая печаль.

Слезу подступили к глазам Грейс, когда она подумала, сколько возможностей упустила, чтобы сблизиться с матерью. Она молила Бога, чтобы у них с Крисом не произошло того же: связанные самыми крепкими узами на свете, но чужие друг другу.

– Можешь начать с «А». – Она подвинула к Корделии школьный телефонный справочник. – Я схожу вниз, к его другу Скалли, не знает ли он что-нибудь о Крисе. Потом позвоню Джеку.

Прошло больше часа.

Позвонив по всем номерам, имевшимся в школьном справочнике, Грейс рухнула на диван в полном изнеможении. Она понимала, что надо звонить Уину на работу и что этот звонок невозможно больше откладывать. Но как она взглянет ему в лицо… После того, как была близка с ним? Она чувствовала, что поставила себя в глупое положение, и сердилась – большей частью на себя, но и на Уина тоже. Как он смел вселить в Криса надежду, рассказав об их близости? Какой отец так поступит со своим сыном?

И все же она сказала:

– Я позвоню Уину.

– Да, конечно, – согласилась Корделия.

Грейс взглянула на мать, пытаясь прочитать ее мысли. Не надеется ли она, что кризис сделает то, чего обаяние Уина не было в состоянии сделать? Что их совместное с Уином беспокойство о Крисе каким-то образом соединит их вновь?

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала она матери, не в силах сдерживать свои чувства. – Ты думаешь, что если бы я не бросила Уина, ничего этого не случилось бы.

– Полагаю, ты права.