На какое-то время я дал волю своим чувствам, отпустив разум лишь отрешённо наблюдать за тем, как мы с цербером уничтожаем стаю хищных подземных обитателей, голодных, наверное, уже не одну тысячу лет.

И нет, это была не та злость, которую будила в людях Тьма… Это был звериный инстинкт, будь то упоение от удачной охоты, или неистовая ярость, с которой зверь защищает своё потомство. Бездумно, не оглядываясь на раны, отвоёвывает своё право проснуться на следующее утро.

Так и я, прорубая себе коридор в толпе тварей, боролся за своё право пройти по этой дороге. Тем более, скоро за мной следом спустятся мои спутники, и никто из них не должен стать обедом.

Я даже удивился, когда понял, что всё закончилось. Вот всего пару секунд назад перед моим лицом клацали страшенные зубы размером с клинок, но теперь пещера вдруг погрузилась в непроницаемую тишину. Такую звенящую, что мне стало даже страшнее, чем в обществе хищников, желающих меня съесть.

Догадавшись, что это всего лишь отзвуки кипящей крови, не желающей успокаиваться, я постарался быстро взять себя в руки. Вот так привыкаешь, привыкаешь к магии, а когда снова надо поработать руками, тело будто бы бунтует и желает взять контроль над эмоциями.

— Там-там-там! — проскакал мимо резвящийся Кутень.

Он был измазан в крови подземных существ и мог смахнуть её одним превращением в тень, но пока явно не желал. Сам цербер лично загрыз около полусотни тварей, и теперь рыскал по пещере туда и сюда, воинственно выпячивая грудь и тараща вверх хвост. То ли искал затаившихся врагов, то ли того, кто оценит его храбрость.

— Молодец, — я потрепал проскочившего мимо цербера, и тот возмущённо покосился на меня. Мол, я тебе что, щенок неразумный⁈ Хотя, сам того не осознавая, завилял огромным хвостом.

Мы двинулись дальше по тёмной пещере. Зрение Кутеня позволяло оценить, что это так же был длинный тоннель, ведущий далеко вперёд, только огромный. Свет моих светлячков не доставал до сводов, если только не посылать их под самый потолок.

Глухой шорох позади заставил нас обернуться. Кутень сначала зарычал, а потом завилял хвостом, когда увидел, как из той дыры, из которой я вылез, вдруг стал бить яркий свет. Через мгновение оттуда показался сияющий молот, а потом и довольное лицо Луки.

— Господин Малуш, мы догнали тебя! — мальчишка спрыгнул вниз.

Я тут же оказался рядом, присматривая за тем, чтобы он не коснулся смертельной магии. Сверху заскрипели камни и просто стали обваливаться, потому что через прореху пытался пролезть медоёж.

Следом за зверем, который протиснулся с огромным трудом, показалась и Креона.

— А Виол? — спросил я.

— Он догонит, — ответила чародейка, которой я помог слезть, — Ты же сам просил его объяснить броссам, что происходит. А они все злые теперь, и слушать особо не хотят…

Я лишь поджал губы, чувствуя, какие проблемы оставил Виолу. Мы то что? Отбили Камнелом, а теперь ещё несёмся по горам с божественным предназначением, оставляя за собой лишь руины. А барду теперь надо убедить горный народ, почему их деревня вся разрушена, и кто во всём виноват…

Лука поднял молот, который засиял ещё ярче. Пещера резко осветилась, заиграли острыми тенями каменные сосульки на высоком потолке. Как я и думал, пещера уходила в непроглядную тёмную даль.

Ну вот, наконец-то нормальное освещение. Моя магия огня и рядом на стояла со светом юного паладина…

— Господин Малуш, я просто чувствовал, что надо спешить, — сказал Лука, по деловитому взбираясь на Бам-бама. Медоёж рычал и принюхивался к горе покорёженных тел, чувствуя, что здесь только что была великая битва.

Кутень же так и хорохорился перед ним, выпячивая грудь и показывая, кто именно устроил тут победу над сотней кровожадных тварей…