— Друг?

— Да, один поющий горлопан, который не умеет следить за языком.

— Этот слизняк, чтоб его хорлова падаль сожрала! Значит, мне не показалось? Да я его…

— Забудешь, — честно признался я, — И обретёшь назад полную силу.

Петра заметно разволновалась, глядя на иголку в моих пальцах. И спросила неожиданное:

— И что, я даже не сотру Виола в порошок?

Я покачал головой.

— Вообще, что ли, забуду? — она вдруг ещё больше погрустнела, — Совсем, совсем⁈

А вот теперь меня это начало раздражать.

— Ох, женщины! — я схватил её руку.

Петра вяло пыталась вырваться, но я, развернув её ладонь, довольно быстро начертал иглой, не жалея нежной кожи, узор. Какая ирония судьбы — лучше всего в жизни я помню именно заклинание полного забвения.

— Я не уверена…

— И это пройдёт, — ответил я, смешивая все ингредиенты.

Драный Камнелом — как пришёл сюда, так одни любовники вокруг, куда не плюнь! И у всех проблемы…

* * *

Дорогие читатели, очень рад вместе с вами быть на страницах этого романа:)

Глава 2

Пыль сон-травы, чтобы прошлое подёрнулось сном.

Капля крови сколопендры, чтобы забыть, что причиняет боль.

Пух новорожденного воронёнка, чтобы принять за правду то, что чародейка впервые увидит и услышит.

Ржавая пыль, незаметно собранная мной в кузнице Брогга, чтобы сковывающие разум оковы рассыпались в пыль.

Кровь повинного, кровь страдающей, кровь заклинателя… и кровь цербера, имеющая самую суть Тьмы. Ибо только Тьма поможет там, где нужно скрыть правду в самых тёмных глубинах души.

«Кутень», — позвал я мысленно.

Цербер явился из темноты, послушно коснувшись носом кончика иглы, и Петра лишь заворожённо смотрела на кромешную тень пса с горящими золотом глазами. Она не испугалась, и не вырывалась, потому что магия уже начинала действовать.

Одновременно с манипуляциями иглой я мысленно, ни разу не споткнувшись, в размеренном усыпляющем ритме проговаривал слова заклинания на языке древних магов, и эти слова должны были набатом звучать в её голове.

При этом ещё и мой освещающий огонёк висел под самым потолком, но это был уже мой каприз. Я не упускал ни секунды, чтобы не потренировать новые умения в самых сложных ситуациях.

Всё, капля Тьмы добавлена, осталось только ждать. Почему Тьма? А потом что не всегда Свет способен исцелить. Иногда он лишь ярче показывает то, что причиняет боль…

Так уж повелось, что Тьму всегда связывают со злом. Но зло — это выбор, а Тьма — это просто стихия, противоположная Свету, всего лишь инструмент. И его можно применять как во вред, так и во благо.

Скривившись, я посмотрел на результат. Нацарапанный толстыми пальцами узор был таким корявым, будто это рисовал вестник криволапости, и Всеволод Десятый руки бы оторвал такому тёмному магу… Ну да и ладно, самые важные узлы выполнены правильно, а некоторым снобам иногда полезно спуститься в мир приземлённой магии.

Тем более, я даже добавил небольшой, но очень неприятный сюрприз для Виола. Бард был легкомысленным, и такая предосторожность не помешает.

— Проснись, это был лишь сон, — шепнул я и отпустил руку чародейки. Одновременно с этим закончился мой внутренний магический монолог, и узор на коже сразу исчез, залечившись, как и те воспоминания, которые он стёр.

Петра уставилась в темноту остекленевшими глазами. Нить заклинания уже работала в её душе, крепко связывая и укутывая лишнее, но на это требовалось время.