|
Откуда взялась эта мысль, неизвестно. Он поспешно переоделся и поехал обратно в Истад. Зимой город был почти безлюден, особенно будними вечерами. И допоздна работали максимум два‑три бара или ресторана на весь город. Валландер припарковал машину и направился к ресторану, расположенному на рыночной площади. Посетителей оказалось мало. Он сел за столик в углу, заказал закуску и бутылку вина. В ожидании заказа выпил в баре несколько коктейлей. Так странно: он просто вливал в себя спиртное, чтобы заглушить беспокойство. И был уже изрядно подшофе, когда официант принес закуску и налил ему вина.
– Пусто у вас, – заметил Валландер. – Где же посетители? Официант пожал плечами: – Во всяком случае, не здесь. Надеюсь, вы останетесь довольны закуской. Закуску Валландер только поковырял. Зато меньше чем за полчаса опустошил бутылку. Достал мобильник, полистал записанные там номера. Хотел с кем‑нибудь поговорить. Но с кем? Спрятал телефон – незачем кому‑то слышать, что он пьян. Бутылка пуста, и выпил он уже многовато. Однако это не помешало ему заказать еще чашку кофе и рюмку коньяка, когда подошедший официант сообщил, что ресторан закрывается. Вставая из‑за стола, Валландер покачнулся. Официант устало наблюдал за ним. – Такси, – сказал Валландер. Официант позвонил по телефону, который висел на стене за стойкой бара. Валландер стоял в ожидании и сам чувствовал, что его шатает. Официант повесил трубку, кивнул. На улице в лицо ударил пронизывающий ледяной ветер. Валландер сел на заднее сиденье такси, и, когда машина завернула во двор его дома, глаза у него слипались. В доме он кучей побросал одежду на пол и, едва положив голову на подушку, мгновенно уснул.
Через полчаса после того, как Валландер уснул, в Полицейское управление пришел мужчина. Он был встревожен и хотел поговорить с кем‑нибудь из ночных дежурных. Его направили к Мартинссону. Сообщив, что он официант, посетитель выложил на стол перед Мартинссоном пластиковую сумку, в которой оказался пистолет, такой же, как у самого Мартинссона. Официант даже назвал фамилию клиента, поскольку с годами Валландер стал в городе известной персоной. Мартинссон сделал запись в журнале происшествий, а потом долго сидел, глядя на пистолет. Как Валландер мог забыть свое табельное оружие? И зачем взял его с собой в ресторан? Мартинссон посмотрел на часы. Начало первого. Вообще‑то надо бы позвонить Валландеру, хотя… нет, не стоит. Подождем до утра. Даже думать не хочется, что будет.
3
На следующий день, когда Валландер пришел в Управление, на вахте его дожидалась записка от Мартинссона. Он молча чертыхнулся. Самочувствие с похмелья было препаршивое. Раз Мартинссон хочет поговорить с ним сразу, как только он придет, значит, случилось что‑то требующее его непосредственного присутствия. Может, все‑таки удастся отложить на денек‑другой, подумал он. Или хоть на несколько часов. Сейчас ему хотелось одного: запереться в кабинете, отключить телефон и, положив ноги на стол, попробовать еще поспать. Он снял куртку, осушил открытую бутылку минералки, стоявшую на столе, и пошел к Мартинссону, который занимал теперь его бывший кабинет. Постучав в дверь, Валландер вошел. И по лицу Мартинссона тотчас понял: случилось что‑то серьезное. Он всегда умел распознать настроение старинного коллеги, что было важно, поскольку оно у Мартинссона то и дело резко менялось – от энергично‑приподнятого до унылого. Валландер сел в посетительское кресло. – Что стряслось? По пустякам ты мне записки не оставляешь. Мартинссон удивленно смотрел на него: – Ты вообще не догадываешься, о чем пойдет речь? – Нет. А должен? Мартинссон не ответил. Только по‑прежнему неотрывно смотрел на Валландера, которому становилось все больше не по себе. |
