|
Анжелика подняла глаза к верхушке скалы. Надо было попытаться добраться туда, может быть, удастся спрятаться среди кустов или в леске над берегом. Наверное, тут есть и жители. Рыбаки защитят ее. Она осторожно встала на колени. Если бы там затеяли драку, у нее было бы время уйти. Но ссора затихла. Кто-то проговорил: - Ну, ладно, пусть будет так, возражать не будем. Ты у нас главный, значит имеешь право первым довольствоваться... Но другим тоже оставь... Грубый смех сопровождал эти слова. Анжелика увидела, что Никола идет к ней быстрыми шагами. Она попыталась бежать, но он в три прыжка догнал ее и схватил за запястье. Глаза его яростно сверкали, вздернутые губы открывали почерневшие от табака зубы. Он даже не заметил ее сопротивления, а просто потащил почти бегом по крутой козьей тропинке, ведущей к скале. До них доносились похабные шутки и смех прочих галерников. Никола тащил ее сквозь камни и колючие кусты, а ветер взметнул волосы Анжелики, словно знамя, словно шелковое ослепляющее покрывало. Она ничего не видела и задыхалась. - Остановись! - закричала она. - Каторжник продолжал бежать. - Остановись! Я больше не могу! Наконец он расслышал, остановился и огляделся, словно пробудившись. Они обежали подножье скалы, и теперь перед ними было море. Его темная, почти черная синева отделялась от светлой синевы неба, в котором кувыркались белые чайки. Свежий душистый воздух охватил их. Беглый каторжник вдруг ощутил этот безграничный простор. - Все это теперь мое, все это... Он выпустил Анжелику, поднял руки, чтобы полной грудью вдохнуть чудный воздух, расправил плечи, ставшие еще шире за годы работы с веслом; узлы железных мышц выступали под красной рубашкой. Анжелика отпрыгнула в сторону и бросилась бежать. Он крикнул: «Вернись!» - и бросился за ней. Он настигал ее и она повернулась к нему лицом, выставив вперед когти, как обозленная кошка. - Не подходи ко мне... Не трогай меня... Ее зрачки так сверкнули, что он застыл на месте. - Что с тобой? Ты что, не хочешь, чтобы я тебя поцеловал? А ведь столько времени прошло... Ты не хочешь, чтобы я приласкал тебя?.. - Нет! Брови его нахмурились. Казалось, он никак не мог понять, что она говорит, хотя напрягает внимание. Он вновь попытался схватить ее, но она увернулась, и он недоуменно забормотал опять: - Что с тобой? Неужели ты так ко мне... Анжелика! Я ведь десять лет не имел женщины. Не прикасался ни к одной, да и не видел их... И вот ты появилась, ты оказалась тут, ты... Я разбил цепи, чтобы прийти к тебе, чтобы отнять тебя у другого... И что же, мне нельзя до тебя дотронуться? - Нет. В черных глазах каторжника заметалось безумие. Он бросился на нее и схватил, но она так яростно царапалась, что снова выпустил, растерянно глядя на кровоточащие царапины на своих руках. - Да что же с тобой? Ты не узнаешь меня, милочка? Все позабыла?.. Не помнишь, как спала возле меня, там, на Нельской башне? Я ведь тебя ласкал, я за тобой ухаживал, когда мне хотелось и тебе хотелось... Это ж не сон! Это было на самом деле! Скажи, разве это было не так, что мы с тобой земляки, что я всегда только тебя и хотел... и ты хотела меня, даже накануне свадьбы... Это ведь правда, настоящая правда. Я всегда любил только тебя... И ты ничего не помнишь... Я Никола, твой друг Никола, который собирал тебе землянику... - Нет, нет! - кричала она, отчаянно пытаясь убежать. |
