Лофт сказал:

— Почитайте лучше параграф двенадцатый устава. Там есть специальный раздел о половой проблеме, — и он вышел, захватив с собой противогаз, бинокль и прочее снаряжение. Лейтенант Тондер, все еще заглядывавший Хантеру через плечо, сказал:

— Вот это остроумно — вагонетки подают уголь прямо из шахты к трюму.

Хантер не сразу оторвался от работы.

— Надо действовать, — сказал он. — Надо как можно скорее наладить отправку угля. Это серьезное дело. Я очень доволен, что здешнее население ведет себя так спокойно и разумно.

Лофт вернулся уже без своей амуниции. Он стал у окна, глядя туда, где была гавань, туда, где были шахты, и потом сказал: — Они ведут себя спокойно и разумно потому, что мы тоже действуем спокойно и разумно. Это наша заслуга. Вот почему я настаиваю на соблюдении устава. Он очень тщательно разработан.

Дверь открылась, и в комнату, снимая на ходу шинель, вошел полковник Лансер. Офицеры приветствовали его с подобающей учтивостью, впрочем, не очень официально. Лансер сказал:

— Капитан Лофт, будьте добры сменить Бентика. Он плохо себя чувствует, у него головокружение.

— Слушаю, сэр, — сказал Лофт. — Разрешите заметить, сэр, что я только что вернулся с дежурства.

Лансер пристально посмотрел на него.

— Надеюсь, вы не возражаете, капитан Лофт?

— Ни в коем случае, сэр. Я просто хочу, чтобы это было отмечено.

Лансер успокоился и сказал с усмешкой:

— Вы очень любите, когда ваше имя упоминается в рапортах.

— Это не мешает, сэр.

— А когда таких упоминаний накопится достаточное количество, — продолжал Лансер, — на груди у вас будет болтаться некая штучка.

— Это вехи в карьере военного, сэр.

Лансер вздохнул:

— Да, верно. Но в памяти у вас останутся не только эти вехи, капитан.

— Сэр? — просил Лофт.

— Со временем вы меня, может быть, поймете.

Капитан Лофт быстро нацепил на себя всю свою амуницию.

— Да, сэр, — сказал он и, выйдя из комнаты, застучал сапогами вниз по ступенькам. Полковник Лансер с легкой усмешкой посмотрел ему вслед и негромко сказал: — Вот прирожденный солдат! — А Хантер поднял голову и, держа карандаш на весу, поправил: — Прирожденный осел.

— Нет, — сказал Лансер, — для него военная карьера то же, что для других карьера политическая. Ему недолго и до генерального штаба дотянуть. Будет взирать на войну оттуда, сверху, и никогда не перестанет любить ее.

Лейтенант Прекл спросил:

— Как вы думаете, сэр, когда война кончится?

— Когда кончится? Что вы этим хотите сказать?

Лейтенант Прекл пояснил:

— Когда мы выиграем войну?

Лансер покачал головой:

— Ну, это я не знаю. Противники у нас еще есть.

— Но мы их всех победим, — сказал Прекл.

Лансер сказал:

— Да?

— А как же иначе?

— Да, конечно, мы всегда выходим победителями.

Прекл взволнованно заговорил:

— Как вы думаете, сэр, если к рождеству все успокоится, будут у нас отпуска?

— Не знаю, — сказал Лансер. — Такие приказы отдаются там, дома. Вы хотите съездить домой на рождество?

— Да я бы не прочь.

— Что ж, может быть, — сказал Лансер, — может быть и съездите.

Лейтенант Тондер спросил:

— А когда война кончится, сэр, мы ведь все равно останемся здесь?

— Не знаю, — сказал полковник.