– Я и не мешаю, – глянул на тарелку с остывающим мясом, – сама не ест.

– Альма, – Селен быстро сообразила, что к чему, – садись со мной рядом.

– Да, сестра, – скорее пересела к ней, а Дарий чуть зубами не заскрипел, но снова пришлось смолчать.

И только по правую руку с сестрой бедняжке удалось поужинать, даже улыбка поселилась на бледном лице измученной феи. Улыбалась Альма, глядя на Амину и Амоса, которые настолько увлеклись друг другом, что перестали кого-либо замечать вокруг. Амина кормила мужа буквально с рук, а тот что-то рассказывал ей с небывалом азартом. Селен тоже нет-нет, да переговаривалась с Арманом, сестра как всегда язвила, а Дакар как всегда криво улыбался и отвечал взаимной колкостью. Только выглядело сие мило, очень мило. Вдруг Альма отвлеклась и случайно посмотрела на Дария, тот сидел с угрюмым видом, уныло ковырялся в тарелке, вернее давил вилкой овощи и строил из них маленькие кучки, скоро на его тарелке красовались башни из перцев, по одну сторону от которых зеленело море из капусты, по другую возвышалось плато из мяса. А чтобы совсем уж не скучать, Дарий пил. Рядом с ним как встал слуга с кувшином, так и не отходил, ибо хозяин постоянно просил подлить. Фея невольно засмотрелась на столь непривычную картину. Сейчас ее мучитель казался подавленным, морально уставшим, одиноким. Но, увы, это лишь шарма, за коей сидит все тот же Дарий – дерзкий, безжалостный и надменный.

После ужина в залу пожаловали музыканты. Поначалу их облик напугал девушек, ведь все они были слепы.

– Только не говори, что вы их намеренно ослепили, – пробормотала Селен дрожащими губами.

– Нет, конечно, – нахмурился Арман от столь обидного предположения, – мы же не варвары. Они от рождения лишены зрения. Благодаря чему и знамениты. Неужели ты серьезно считаешь, что я настолько беспощадный монстр, карающий всякого по поводу и без?

– Ну, с наместником и казначеем ты разделался довольно быстро, притом без какого-либо сожаления.

– Это так. Но ты не путай воров и тех, кто честным трудом зарабатывает себе на хлеб. Например, они, – указал на музыкантов, – просят с меня всегда больше, чем с остальных, однако я плачу безропотно, ибо знаю, что эти деньги пойдут на благое дело, на эти деньги они накормят свои семьи, а те сытые и довольные в свою очередь выполнят другую полезную работу. А вор? Что сделает вор?

– Тоже накормит свою семью.

– Верно, но вор отнимет деньги, из-за чего кто-то другой не сможет накормить семью.

– Ладно, я поняла.

– Пойми, Селен, я такой, какой есть. Я буду убивать тех, кто нарушает закон. Не судить, не сажать в тюрьмы, а именно убивать.

В этот момент заиграла музыка, а спустя пару секунд послышался удивительной чистоты и красоты голос.

– Приглашаю вас на танец, госпожа Дакар, – Арман поднялся и протянул руку Селен.

– Не смею отказать.

Следом за ними устремились и Амос с Аминой. Но они по-прежнему были увлечены только собой. Даже в танце не переставали трещать без умолку.

– Надеюсь, однажды мы найдем общий язык, – Селен с грустью в глазах посмотрела на Амину.

– Мы уже нашли, – привлек жену к себе, – мы оба натуры сложные. В тебе кипят стихии, во мне – дух противоречия.

– Значит, мы всегда будем на ножах, – в который раз забралась руками под рукава его рубахи.

– Не всегда. Изредка между нами все-таки будет согласие, например, в постели.

– Изредка в постели? – уставилась на него круглыми глазами.