Там было пусто.

Ясное дело.

Издав смешок, я отошла от шкафа. Хоть это было глупо, я упала на колени и заглянула под кровать. На всякий случай. А потом подвинула рабочее платье, чтобы проверить под стулом. В комнате были лишь тени.

Я нахмурилась сильнее.

– Глупости, – прошептала я, ослабила хватку на гребне, опустила его на столик у кровати. Я вернулась к подоконнику, забрала ленту с пола. Быстро сев, я огляделась, поймала конец косы, доплела ее и завязала ленту. Я должна была лечь в кровать, задуть свечу и забраться на старый матрац, накрыться одеялом с головой и сжаться в комок для тепла. Я должна была, но…

Шаги прозвучали на ступеньках. Я узнала поступь, и сердцу стало легче. Шаги прошли по коридору к моей двери и замерли. Я услышала тихий стук, дверь приоткрылась. Бледное личико с огромными зелеными глазами заглянуло внутрь.

– Вали! Ты почему еще не спишь?

– Заходи, Бриэль. И закрой дверь, – я схватила свечу с подоконника на пути к кровати и опустила на столик с тремя ножками рядом с гребнем. – Ты поздно. Дети Трисди опять не хотели засыпать?

Моя сестра послушно вошла в комнату и закрыла дверь, а потом подошла и забралась на край кровати, а не на матрац. Две тонкие рыжие косы обрамляли ее личико, которое было осунувшимся слишком сильно для девушки ее возраста. Она сжала столбик кровати, как белка, и пожала плечами.

– Отца нет, – сказала она. – Вряд ли вернется до утра.

Она не ответила на мой вопрос. Я прищурилась.

– Ты же ходила сегодня к Трисди?

Сестра снова пожала плечами и села удобнее, покачивая ногой.

– Нам нужны деньги, Бриэль. Как мы купим хлеб завтра, а? Мы не можем уменьшать…

– Ты можешь перестать ругаться? – Бриэль закатила глаза и свесилась со столбика кровати, ее косы хлопали, как два красных флага. – Да. Я была сегодня у мерзких Трисди. Да, я принесла домой три спрелла. Да, я положила их в банку от меда на печи. И вряд ли их нашел отец. Я вышла еще раз после работы, только и всего.

– Куда ты ходила?

– Кое куда.

Укутавшись в шаль, я села на кровать. Веревки в ее основе застонали, матрац прогнулся, и если бы я не привыкла, я скатилась бы в центр. Я сохранила равновесие и мрачно посмотрела на сестру.

– Ты снова была в Шепчущем лесу, – это был не вопрос. Я знала Бриэль.

Она чуть сдвинула брови.

– А если да?

– После заката! – слова вырвались, и я быстро понизила голос. В доме никто больше н мог меня услышать, только тени. Но этой ночью тени ощущались… заинтересованными. – Ты понимаешь, как это опасно?

Бриэль хватило ума устыдиться. Ее влекло в лес, словно зверька, которого я не могла приручить. Если бы она могла, она днями ходила бы среди зеленых теней, ела бы ягоды и грибы. Она давно пропала бы в лесу – украденная фейри или убежавшая самостоятельно, даже не важно, как – если бы не я. Она знала, что меня разобьет ее исчезновение.

Но любви не хватит, чтобы удержать ее тут навсегда. Однажды я проиграю лесу.

– Ничего не случилось, – прорычала сестра. Ее голос был капризным, но дрожь в нем указывала на каплю угрызений совести.

Я вздохнула и покачала головой. А потом похлопала по кровати рядом с собой, протянула руку, раскрывая шаль.

Бриэль висела на столбике кровати, надув губы.

– Я уже не ребенок.

Теперь я пожала плечами. И все еще протягивала руку.

Закатив глаза и фыркнув, Бриэль спрыгнула и присоединилась ко мне, прижалась к моему боку. Я укутала ее шалью, ее голова уютно опустилась на мое плечо. Она не была такой маленькой, как год назад. Костлявой, да, но в одиннадцать Бриэль уже начинала напоминать женщину. Вскоре она перестанет умещаться под моей рукой.