23

Фрэнк Лателла кратко и ясно охарактеризовал положение и заключил:

— Действовать надо максимально осторожно. Дело очень деликатное. Чем меньше будем при этом поднимать пыли, тем лучше. Ни в коем случае нельзя втягивать другие семьи или обращаться к кому бы то ни было за помощью. Речь идет о жизни мальчика. Будем выпутываться сами.

«Генеральный штаб» Фрэнка Лателлы задавался вопросом: что заставило Ла Манну нарушить перемирие, да еще таким постыдным, недозволенным способом? Джо Ла Манна, поправ все принципы, развязал войну до последней капли крови. Сомнений в том, чем кончится эта война, ни у кого не было: один из противников будет повержен навсегда. Но никто из «генерального штаба» не осмеливался спросить о причинах конфликта. Каждый понимал: Фрэнку все известно; если бы старик счел нужным, он бы ввел соратников в курс дела.

— Моего внука похитили четыре часа назад, — продолжал Лателла, взглянув на часы. — Пока они ничего не потребовали. Ясно: Ла Манна развлекается, поджаривая нас на медленном огне. Сейчас козыри — у него. У нас руки связаны, и мы можем только ждать.

Фрэнк крутил в руках часы, поворачивая туда-сюда головку завода.

Первым нарушил молчание Хосе Висенте:

— Ты догадываешься, какую цену запросит Ла Манна?

— Догадываюсь. И вам придется привыкнуть к мысли о такой цене, — ответил Фрэнк. — Ла Манна потребует мою голову. Со времени комиссии Кефауэра у нас с ним скопилось слишком много неоплаченных счетов. А самую горькую пилюлю Джо проглотил по нашей милости, когда мы ему показали, как развратничает его жена. Он только и ждал момента, чтобы вцепиться мне в горло… Ждал и дождался…

Лателла рассуждал, как всегда, спокойно. Он напоминал шахматиста, ожидающего очередной ход противника и внимательно перебирающего в уме возможные комбинации и возможные ответные ходы.

В последние годы крупные семьи пережили не лучшие времена. Они сражались за первенство в самых доходных сферах: наркотики, проституция, азартные игры. Но вынуждены были бороться на два фронта, пытаясь одновременно перевести капиталы в легальную деятельность: строительство, сеть супермаркетов, фабрики одежды, скотобойни.

Фрэнк Лателла первым покинул ряды «вымирающих динозавров», как иногда называли боссов старого закала. Он покончил с преступной деятельностью, но не смог выйти из заколдованного круга и должен был сражаться, используя старые методы мафии. Но все-таки появились и некоторые отличия. Если раньше достаточно было убрать крестного отца и его сфера деятельности переходила под юрисдикцию победившего клана, то теперь вымогательство, рэкет, лотереи перешли в руки целой армии мелких, жестоких преступников. Боссы же вкладывали деньги в легальный бизнес, и смерть главы клана вовсе не обязательно приводила к переходу его бизнеса под контроль победителей. Все чаще наемных убийц заменяли юристы, чьим оружием было манипуляции с контрольными пакетами акций. Все понимали: Джо Ла Манна потребует перевода под свой контроль всех компаний Лателлы.

— Ла Манна потребует все, чем владеет семья, — уточнил Фрэнк, — потребует в обмен на жизнь Джуниора. Я вызвал вас, потому что ваши средства вложены в некоторые заведения. Следует принять кое-какие меры, чтобы свести к минимуму возможный ущерб.

Сначала Лателла обратился к Хосе Висенте:

— Спортзал на пятьдесят процентов принадлежит тебе. Я думаю, за символическую сумму ты сможешь закрепить за собой и вторую половину. Конечно, если не предпочтешь иметь компаньоном кого-нибудь из семейства Кинничи.

У Фрэнка еще хватало сил на иронические шутки, но Хосе ответил вполне серьезно:

— Согласен. Как ты решишь, так и будет.

— Времени у нас мало.