|
Чувствуя, что голос его звучит фривольно и неестественно, он медленно произнес, так и не сумев привести мысли в порядок: – И у вас достаточно приятная наружность. – Я рада, что вы так считаете. Он перевел взгляд на ее руку, все еще протянутую к нему, и машинально пожал ее. Следовало бы, конечно, поднять эту руку к губам, но она протянула ее, как это сделал бы мужчина, и он не нашел ничего лучшего, как пожать ее. Сильная рука, подумал он, пальцы очень белые, тонкие… и умелые, что ли. Он отпустил ее. – Поздравляю, – сказал он. – С тем, что вы богатая наследница, и с тем, что у вас приятная наружность. Ах да, простите меня, сударыня. Мое имя Эшбернхем. Она только молча улыбнулась, глядя на него влюбленными глазами. Какой чудесный у него голос, мужественный, веселый, намного более обольстительный, чем у любого из ее трех братьев. Куда им до этого удивительного молодого человека! – Да, я знаю. А я – Синджен Шербрук. – Странное у вас имя – оно похоже на мужское прозвище. – Да, наверное. Мне дал его мой брат Райдер, когда мне было девять лет и он попробовал сжечь меня на костре. Мое настоящее имя Джоан, и он сказал, что я буду Жанной д’Арк, которую сожгли как ведьму и которая наверняка была святой, короче говоря, святой Жанной. А из святой Жанны получилась Синджен (В Англии Жанну д’Арк называют не Жанной, а Джоан, а словосочетание «святая Жанна» звучит по английски как «Сент Джоан» (Saint Joan).)… и с тех пор меня так зовут. – Мне нравится Джоан. Это имя больше подходит для женщины. Он провел пальцами по волосам и растерянно подумал, что ляпнул что то несуразное и не относящееся к теме разговора, какова бы она ни была. – Ей богу, вы застали меня врасплох. Я не знаю вас, а вы не знаете меня. Я совершенно не понимаю, зачем вы это сделали. Светло голубые глаза девушки загорелись, и, глядя на него взором бесхитростным и ясным, как летний день, она отчетливо сказала: – Я видела вас на балу у Портмейнов, а потом на музыкальном вечере у Рэнли. Я – богатая наследница, а вам нужно жениться на наследнице. Если вы не монстр – я, конечно, имею в виду вашу натуру, – тогда вам, вероятно, надо подумать, как сделать так, чтобы жениться на мне. Колин Кинросс, для друзей – Эшбернхем, или просто Эш, растерянно взирал на незнакомку, которая, похоже, была не в силах оторвать взгляда от его лица. – Ничего чуднее со мной отродясь не случалось, – вымолвил он наконец и тут же подумал, что это еще мягко сказано. – Разве что один раз в Оксфорде, когда жена одного из преподавателей предложила мне заняться с ней любовью, пока ее муж давал моему приятелю урок латыни в соседнем классе. Она к тому же хотела, чтобы дверь между комнатами была слегка приоткрыта, чтобы она могла видеть своего мужа, пока будет заниматься любовью со мной. – И вы согласились? – Согласился на что? Ах да, заняться с ней любовью? Сейчас уже не помню, – сказал он, опамятовавшись, и, нахмурив брови, строго добавил: – И вообще о подобных вещах лучше не вспоминать. Синджен вздохнула: – Мои братья рассказали бы мне все без утайки, однако вы меня еще не знаете, и я пока не вправе ожидать от вас большей откровенности. Я знаю: я не красавица, но достаточно мила. Я выезжаю в свет уже второй сезон, однако у меня нет ни жениха, ни даже поклонника. Но я богата, и у меня доброе сердце. – Едва ли я могу полностью довериться вашей самооценке. – А может быть, вы уже встретили даму, которая бы отвечала вашим финансовым запросам? Он невольно усмехнулся: – Вы, как я вижу, склонны говорить без обиняков. |
