|
– Прелестная, опрятная и чистенькая, и странное дело: от тебя нисколько не пахнет лошадьми. – Мы катались верхом очень недолго. Я быстро почувствовала усталость. – Ну разумеется, как я не подумал! Бедняжка моя, ты уверена, что тебе и впрямь стало лучше? Я могу не опасаться нового возврата твоего недуга? – О нет, Колин, я чувствую себя превосходно. Как ты добр, что так беспокоишься обо мне. – О да, я очень добр. Собственно, я хочу от тебя, Джоан, только одного – чтобы ты сейчас же, сию же минуту сказала мне правду. Если ты солжешь, я это сразу пойму и тогда я накажу тебя. – Накажешь меня? Право же, сэр, такая угроза недостойна цивилизованного человека. – В данный момент я вовсе не чувствую себя цивилизованным человеком. Я чувствую себя дикарем, настоящим дикарем. Говори, Джоан. Сию же минуту. Голос у него был такой тихий, ровный, спокойный, но его слова… О Господи, да что его бояться, ведь не может же он быть опаснее, чем Райдер или Дуглас, когда они в гневе… Или все таки может? Синджен бросила взгляд на Алике и Софи – те сидели неподвижно, словно обратились в камень. Потом Софи – да благословит ее Бог – вдруг вскочила на ноги. – Силы небесные, Колин, о чем ты толкуешь? Мы просто немного проехались верхом, вот и все. Потом Синджен почувствовала некоторую слабость, и мы вернулись в замок и уложили ее в постель. Не можешь же ты злиться из за такого пустяка. – Вы лжете, Софи, – сказал Колин самым любезным тоном. – К сожалению, я не ваш муж и поэтому не могу задать вам трепку. Но вот эта дурочка – моя законная супруга. Она принадлежит мне и обязана подчиняться моей воле – однако я до сих пор так и не имел случая испытать на себе это блаженство. Ей придется научиться… Алике вдруг схватилась за живот, громко застонала и торопливо вскочила на ноги. – О Господи! Ребенок… мне кажется… ох, Софи, мне дурно. О Господи! «Ей бы на сцену, – подумал Колин. – Какой талант пропадает!» Он захлопал в ладоши и с чувством сказал: – Браво! Браво! Алике грохнулась на колени, и ее вырвало на недавно вычищенный обюссонский ковер. Глава 17 – Когда она была беременна близнецами, ее постоянно рвало, – сказала Синджен, делая попытку встать с кровати. – В первые три месяца все только и делали, что расставляли тазы всюду, где она появлялась. Бедная Алике. – Лежи, не вставай, – бросил Колин жене и быстро подошел к Алике, которая все еще стояла на коленях, держась за бока и пытаясь отдышаться после того, как ее желудок изверг все свое содержимое. Он подхватил жену своего шурина под мышки, с трудом поставил ее на ноги, а когда увидел ее лицо, бледное, с прилипшими ко лбу потными прядями волос, поднял ее на руки и мягко сказал: – Вам, наверное, очень плохо? Ничего, скоро вы почувствуете себя лучше. Алике вздохнула и ткнулась лицом в его плечо. – Софи, велите принести воды и намочите ею полотенце, – сказал Колин и уложил Алике на кровать рядом с Синджен. – Хорошо, что она мало ела за завтраком, – заметила Синджен. – Алике, бедненькая, тебе уже лучше? – Нет, – простонала Алике. – И перестань называть меня бедненькой, от этого я чувствую себя как незамужняя пожилая тетушка, страдающая подагрой. Софи подняла на ноги слуг, чтобы они почистили ковер, и в течение нескольких минут в спальне творилось настоящее столпотворение. Эмма стояла как столб, тараща глаза на рвоту, растекшуюся по ковру, за ее спиной застыли еще две служанки, изумленно глядящие на это же зрелище. |
