|
– Мы собирались по очереди ездить на ферму, чтобы снабжать его едой. Мы хотели сделать это так, чтобы вы не смогли ничего заподозрить. – Она вздохнула. – Но теперь все наши замыслы пошли прахом. Темные глаза Дугласа весело блеснули. – Нет, – сказал он, поглаживая бледную щеку жены, – ничего не пошло прахом. – Он встал. – Райдер, Колин, по моему, теперь мы могли бы заняться этим делом и завершить его так, как считаем нужным. Синджен возмутилась: – Нет, мы вам этого не позволим! Почему бы вам просто не отправиться домой? – Я и так дома, – заметил Колин. – Вы не можете не понимать, что я имею в виду. У нас все идет превосходно. Никакого дела больше нет. У меня уже все на мази и скоро завершится. Так что убирайтесь восвояси, черт вас побери! – А где находится эта ферма, Джоан? – Не скажу. Ты просто напросто отпустишь его на все четыре стороны, и он в конце концов убьет тебя, и тогда я стану вдовой, так и не распробовав как следует, каково это – быть женой, а это несправедливо! – Я твердо намерен приложить все усилия, чтобы ты вполне распробовала, каково это – быть женой, и притом женой счастливой, – сказал Колин и порадовался, когда это заставило ее закрыть рот. – Так где же эта ферма? Синджен только молча покачала головой. Дуглас снова вступил в разговор: – Ну хватит. Алике, скажи нам: где она? Алике с беспомощным видом захлопала глазами и испустила глубокий вздох, отчего взгляд ее мужа вмиг устремился в нужном направлении и сосредоточился на ее роскошной груди. Потом она всплеснула своими изящными белыми руками: – Ах, Дуглас, я не помню. Ты же знаешь: я совершенно не способна запомнить дорогу. Мы все время сворачивали то туда, то сюда, и только Синджен может сказать, где расположена эта ферма. Мы с Софи абсолютно не представляем, где это, верно, Софи? – Абсолютно не представляем. – Сейчас я тебе задам, – сказал Райдер и притянул жену к себе. Потом наклонился, словно желая что то сказать ей, однако вместо этого поцеловал ее в губы. После чего поднял голову и ухмыльнулся. – Дуглас, Колин, не беспокойтесь. Я все узнаю у своей жены, только дайте мне время. В моих объятиях она тает как воск. Это так мило, так… Софи двинула его кулаком в живот. Он на секунду задохнулся, однако ухмылка не сошла с его лица. – Ну, ну, моя драгоценная, не отрицай очевидного: ты же знаешь, что в самом деле обожаешь меня и боготворишь следы моих ног. Ты как прекрасная роза, которая каждое утро раскрывает свои лепестки навстречу солнцу. – Знаешь, Райдер, – перебила его Синджен, – из тебя получается паршивый поэт. Лучше замолчи и оставь Софи в покое. Колин, нахмурившись, сказал: – Я хочу знать, что вы трое намеревались сделать с Робби Макферсоном. Ведь не собирались же вы кормить его по очереди три раза в день на протяжении последующих тридцати лет? – Нет, – ответила Синджен. – У нас есть хороший план. Если вы просто оставите нас в покое и пойдете к себе пить бренди или портвейн, мы все сделаем в наилучшем виде. – А в чем состоит твой план, Синджен? – осведомился Дуглас и, встав со своего места подле Алике, обошел кровать и остановился у изголовья сестры. Но она только упрямо покачала головой, глядя на среднюю пуговицу его желто коричневого сюртука для верховой езды. – Синджен, – продолжал он, склоняясь над ней, – я держал тебя на руках, когда ты появилась на свет. Ты срыгивала молоко мне на рубашку. Я научил тебя ездить верхом. |
