|
Ведь это я, папа, приехал за тобой в Эдинбург. Не будь меня, Джоан бы совсем расхворалась. Они переглянулись над головой Филипа. Синджен усмехнулась, а Колин сказал: – Так ты считаешь, что каждый член семьи должен внести свою лепту? Что каждый должен иметь шанс иногда побыть героем? – Тогда даже Далинг получила бы такой шанс, – задумчиво сказал Филип. – А что ты обо всем этом думаешь, Синджен? – Я думаю, что твой папа наконец то правильно уловил суть дела. – Итак, Филип, если ты принимаешь извинения Джоан… – Ее зовут Синджен, папа. Да, Синджен, я тебя простил. Ради папы ты готова сделать что угодно, так что на тебя, пожалуй, нельзя обижаться. – Спасибо, – кротко сказала Синджен и посмотрела на Колина. Тот приподнял левую бровь на добрый дюйм и вместе с Филипом вышел из малой столовой, наклонившись, чтобы лучше слышать, что говорит его сын. Она глядела на него, и от любви у нее ком подступал к горлу. Так кто же все таки убедил Роберта Макферсона, что Колин убил свою жену? День клонился к вечеру. Было прохладно. И ни облачка на небе – «голубом, как глаза Шербруков», как сказала Софи, глядя на своего мужа. А потом поцеловала его. Колину захотелось какое то время побыть одному в своей комнате в северной башне. И вот он стоял у своей книжной полки и, держа в руках одну из книг, смотрел на пятно от воды на ее обрезе. Было видно, что книгу тщательно вычистили, смазали ее кожаный переплет, но пятно было давнее, и вывести его не удалось. Конечно же, это Джоан привела книгу в порядок. И все остальные тоже. Разумеется, он и раньше знал, что она это сделала, но до сегодняшнего дня ему было невдомек, что с каждой книгой она обращалась как с бесценным сокровищем, заботливо и уважительно. Он поставил книгу на место и вернулся к своему письменному столу. Сел в кресло, заложил руки за голову и закрыл глаза. Его комната была полна запахов свежего вереска и роз. И еще в ней пахло лимоном и пчелиным воском. Этот запах напоминал ему о матери, и, вдыхая его, он больше не сердился на жену, напротив, он чувствовал глубокую благодарность. Наверное, в скором времени, ощутив аромат лимона и воска, он подумает уже не о матери, а о ней, своей жене. «Я люблю тебя». Пожалуй, он всегда знал, что она его любит, хотя ему было и нелегко поверить, что можно полюбить кого то с первой же встречи. С другой стороны, нельзя не признать, что она с самого начала всегда была на его стороне. Ее вера в него ни разу не поколебалась. И даже когда они спорили друг с другом, он знал, что она готова умереть за него, если в этом явится нужда. Достоин ли он такой самоотверженности? Черт побери, ему привалила такая невероятная удача, что с трудом в нее верится. Он получил то, что хотел, – богатую наследницу. К тому же он получил женщину, которая стала прекрасной матерью для его детей, женщину, которая стала ему великолепной женой. Правда, она упряма. И чересчур импульсивна. Но и теперь, когда нависавшие над ним черные тучи наконец рассеивались, у него оставался опасный враг. Может быть, ему следовало просто выбить из Макферсона имя того, кто возвел на него лживое обвинение? Надо полагать, Джоан не стала бы его удерживать. Пожалуй, она бы даже стала требовать, чтобы он дал ей как следует огреть Макферсона самой. От этой мысли его губы растянулись в усмешку. Когда речь шла о его безопасности, жена становилась очень кровожадной. Потом он подумал о тетушке Арлет: ее рассудок помутился, только он этого вовремя не разглядел. Из за того, что он был слеп, Джоан могла погибнуть. При этой мысли он стиснул зубы. |
