— Да, да, быстрее уходите, мистер Ануин, — вторил ей Вивиан. — И захватите с собой мою изменницу-жену.

Шарлотта так сильно дрожала, что Доминику пришлось поддерживать ее, чтобы она не упала. А она в отчаянии кричала:

— Мой ребенок! Элеонора!

— Ваш ребенок останется со мной, — презрительно ухмыляясь, проговорил Вивиан. — Неужели вы считаете, мадам, что я смогу отдать моих невинных дочерей в руки матери, которая обесчестила их? И своего бедного супруга, — добавил он с лицемерным вздохом.

— Вы же знаете, что все это ложь, — возразила Шарлотта.

— Ни слова! И не расстраивайтесь больше, — прошептал Доминик и крепко сжал ее руку. Он не сводил напряженного взгляда с Вивиана, который отошел от них, но по-прежнему сжимал в руке револьвер. Доминик не был трусом и очень жалел, что рядом с ним находится Шарлотта и он не может поступить так, как подсказывает ему инстинкт — броситься на Вивиана, разоружить его и как следует отхлестать по порочному глумливому лицу. У него были связаны руки. Он не смел рисковать — выстрел мог сразить Шарлотту. Он не находил никакого способа урезонить этого безумца. На данный момент коварный план Вивиана удался.

— Все ваши заявления, направленные против вашей жены и меня, намеренно состряпаны, в них нет ни капли правды, — сказал Доминик милорду. — И, очевидно, за все это вы щедро заплатили вашему слуге. То есть он подкуплен вами. Но уверяю вас, сэр, мои адвокаты свяжутся с вашими.

Вивиан нарочито низко поклонился. Он наслаждался не только неловким положением, в котором оказался этот гордый политик, но и зрелищем смертельно бледного лица Шарлотты. И сказал:

— Да, мои адвокаты предпримут ответные действия, сэр. Это будет весьма занятное дело.

— Моя бедная Элеонора… — начала Шарлотта, но замолчала в отчаянии. Мысль о том, что ее малышка спит счастливым сном наверху и не знает о чудовищной угрозе, нависшей над ее головкой, привела ее в такую тревогу и смятение, что она едва держала себя в руках. Слезы заструились по ее щекам.

— Умоляю вас, Вивиан, разрешите мни взять с собой Элеонору, — выдохнула она.

— Будьте добры, покиньте этот дом, — ответствовал он. — Вы больше не имеете права находиться под моей крышей, равно как когда-нибудь видеться с вашими детьми.

Его зловещий тон ужасал Доминика. Он бесконечно жалел Шарлотту, понимая, что означает разлука с ребенком для женщины-матери.

Шарлотта совсем потеряла голову при мысли об ужасе и отчаянии Элеоноры, когда она, проснувшись утром, позовет маму, а ее жестокий отец презрительно ответит девочке, что мама бросила ее. Шарлотта продолжала, рыдая, упрашивать мужа позволить ей взять с собой дочь. Доминик видел садистское наслаждение во взгляде Вивиана и содрогался. Если раньше он иногда сомневался в том, что жизнь Шарлотты с мужем столь кошмарна, то сейчас его сомнения на этот счет рассеялись полностью. И он сказал:

— Шарлотта, бедное мое дитя, идемте же со мной, и я защищу вас. Клянусь!

— О Боже! — с отчаянием прошептала она и посмотрела на него отсутствующим взглядом. Да, она любила его, но сейчас думала только об Элеоноре.

Вивиан стоял, опершись о каминную доску, и прикуривал сигару. Он беспредельно наслаждался ситуацией, превосходно зная, что против Шарлотты и Доминика нет в действительности ни одного достоверного доказательства. Но дьявольский план Вольпо оказался настолько успешным, что опьянял Вивиана. Он знал, что теперь сможет представить убедительные доводы для того, чтобы законно избавиться от Шарлотты и от брачных уз. Что касается детей — о них позаботятся хорошие няньки и гувернантки, которые будут жить с девочками в Клуни, пока он, Вивиан, станет путешествовать по Континенту и всему миру, как ему давно хотелось.