|
И язык у нее как бритва. Я в долгу у ее отца: тот очень убедительно объяснил, почему из нее никогда не получится порядочная жена. – А вот мои промахи она прощает, – улыбнулся Джейсон. – Это потому, что вы так смазливы, – пренебрежительно бросил Элджин. – Дело не только в этом, уверяю вас, – усмехнулся Чарлз, вставая. – Ох, что за утро! Думаю, я здесь больше не нужен. Милорд, миледи, я желаю вам огромного счастья с Элейн. Она очаровательна. Элджин, сомневаюсь, что смогу приехать на твою свадьбу. Видишь ли, я хотел бы и впредь считать Джейсона своим другом. Джейсон, увидимся на скачках в Грэнтаме в следующем месяце. – Я выставляю двух лошадей, – сообщил Джейсон, пожимая руку Чарлза. – Джон Уиндем привозит мне Затмение. Рожден и выращен в Баттиморе. – Затмение? – удивился Элджин. – Он мертв уже много лет. И родился вовсе не в Америке. – То же имя и, уверен, такое же будущее. Думаю, Затмение обгонит даже Ловкача. – Американская лошадь по кличке Затмение? Как раз то, что нам нужно. Что скажете, если на этот раз мы попытаемся устроить честные скачки? – Киндред и Поттер разнесут новость по всей округе, после чего скачки, возможно, и будут честными. – Как вы их накажете? – Скоро узнаете, – пообещал Джейсон и распрощался. В вестибюле его остановила леди Гримсби. – Спасибо, Джейсон. Как я ненавидела весь этот обман, необходимость унижаться перед этим жалким юнцом! Я хотела взять Элейн к себе с самого ее рождения. Как я благодарна мужу за то, что он сделал вас своей жертвой. Спасибо за помощь. И передайте привет своей прелестной жене. * * * Прелестная жена Джейсона сидела на земле, покрытая толстым слоем пыли, и во всю глотку орала на Шарлеманя, сбросившего ее в тщетной попытке добраться до кобылы, которую привели Ловкачу. Джейсон поднял ее, отряхнул, поцеловал в нос. – Я вот тут подумал, почему бы не случить кобылу с Шарлеманем? Прекрасный парень, такой же надменный, как его имя. Кто знает, при наличии подходящей кобылы может получиться легенда. – Шарлемань? Легенда? – рассмеялась Холли. Глава 43 Лайонз Гейт Десять месяцев спустя Джейсон мог бы поклясться, что от ее криков тряслись стены дома. И это после всех бесконечных мучений? Откуда у нее силы так кричать? Но она кричала, сжимая его руку так сильно, что кости, казалось, вот вот треснут. – Головка показалась! – выкрикнул доктор Блад, перекрывая надрывные стоны Холли. – Осталось совсем немного. Чуть больше девяти часов, вовсе не долго для первых родов. Холли перевела взгляд на Теодора Блада, помешанного на скачках и мечтавшего быть приглашенным в Лайонз Гейт, чтобы своими глазами наблюдать тренировки Ловкача и Затмения, и пропыхтела: – Девять часов, по вашему, недолго, шут вы этакий? Почему бы нам не поменяться местами? Он побледнел: Джейсон мог бы поклясться, что Тео побледнел. И стоило ли его осуждать? Он сам едва держался на ногах, сходил с ума от волнения, но по сравнению с болью, которую пришлось выносить ей, это были пустяки. Джейсон наклонился и поцеловал ее. – Тео должен бы извиниться за дурацкую реплику, но дело в том, что его трясет от страха, вот он и болтает, сам не зная чего. А теперь, милая, попробуй завопить, как в прошлый раз. Похоже на боевой клич. Давай! Уже недолго осталось! Она послушно вскрикнула и словно впала в забытье. Джейсон выругался и вытер ее лоб тряпкой, смоченной в холодной воде. – Мне ужасно жать. |
