|
Как оказалось, ни Реми, ни конюхи не видели, кто на них напал. Реми утверждал, что услышал какой то шум, но его тут же ударили по голове и оставили лежать носом в соломе. Лорд Грей, который пил бренди в гостиной Шербруков, признался, что слышал о покушениях, и заявил, что сделает все, дабы найти преступника. – Поскольку вы уже определили, кто именно пытается вас убить, я буду лично руководить поисками, – пообещал он и, осушив очередной стаканчик, поцеловал прелестную белую ручку Александры и откланялся. Никто не поверил ему, хотя все очень хотели. Три недели спустя Все семьдесят приглашенных – на сорок человек больше, чем предполагалось, – разразились буйными криками, когда Джеймс и Корри, виконт и виконтесса Хаммерсмит, вышли из собора Святого Павла и, взявшись за руки, направились к открытому ландо, украшенному белыми цветами, которые Александре Шербрук удалось собрать по всему Лондону. Ко всеобщему удивлению, вместо сырой, облачной погоды светило солнышко, хотя день выдался прохладным и ветреным. Удивительная погода для конца октября! – Все потому, что меня возлюбили на небесах, – хвасталась Корри. – Ха, все потому, что эти самые небеса плачут от облегчения, видя, как я спасаю тебя от судьбы падшей женщины, – рассмеялся Джеймс. Корри также призналась новоиспеченной свекрови, что дала обет целый год трудиться на стезе благотворительности, если Господь пошлет им немного солнышка в день свадьбы. – А какую именно благотворительность ты имеешь в виду? – осведомилась Александра. Корри озадаченно взглянула на нее. – Знаете, я вообще не верила, что мое желание исполнится. Поэтому понятия не имею, о чем идет речь. Ожидала ливня и непроглядного тумана. Так что мне нужно подумать. Не хочу, чтобы Господь посчитал, будто я его обманула. – Все прощено и скоро будет забыто, – шепнул Джейсон Джудит. – Корри спасла его жизнь, и они поженились, так что сплетникам придется прикусить языки Ах уж этот этикет! Мораль высшего общества временами сильно действует на нервы. – По моему, они идеально друг другу подходят, – заметила Джудит и, подвинувшись ближе, поднялась на цыпочки и пробормотала: – Корри похвасталась, будто Джеймс намекнул ей на то, что должно случиться в брачную ночь. Джейсон и глазом не моргнул. – И что это за намек? – Он собирается целовать ямочки у нее под коленками. Джейсон от души рассмеялся. А Джудит, смиренная, как монахиня, украдкой взглянула на него сквозь темные ресницы и взволнованно спросила: – Хочешь сказать, что он ей солгал? И задумал вовсе не это? – О, я уверен, что коленки не останутся без его внимания, – заверил ее Джейсон. – И все равно интересно, что у него на уме. – Вы слишком молоды, дитя мое, чтобы хотя бы предполагать, что последует за коленками, – сообщил он, покровительственно похлопав ее по щеке. И в тот момент, когда его пальцы коснулись ее щеки, он понял, что погиб. Лукавый прищур прекрасных темных глаз, мягкость кожи, ощущения, которые он испытывал в ее присутствии, сбивали с ног, кружа голову и напрочь лишая рассудка. Он откашлялся и тихо сказал: – Если в нем осталась хоть капля здравого смысла, он начнет с правого колена. Понимаете, правое колено более чувствительно. – Неужели? Я и подумать не могла! Это действительно так, Джейсон? Для каждой женщины? Правое колено? – Я доказывал это много раз. – Прекрасно, я этого не забуду. Итак, если бы на месте Корри и Джеймса были мы, я бы расцеловала каждый палец на вашей правой руке, а потом облизала бы, очень медленно. |
