|
– Что нибудь еще от тети Мейбеллы? – Собственно говоря, нет. Правда, она похлопала меня по руке, перед тем как выйти из спальни, и объявила, что, будь она на моем месте, довольствовалась бы созерцанием твоего обнаженного тела и согласилась бы на любые твои капризы. И, будучи очень наблюдательной девушкой, я склонна с ней согласиться. Джеймс задохнулся. Предстать перед тетей Мейбеллой обнаженным? Он и думать об этом не хотел! – Знаешь, а я поговорил с отцом, – признался он. Как он и рассчитывал, она оцепенела. Джеймс старался не засмеяться. Но тут она сказала: – Что? Ты тоже не знаешь, как быть дальше? – У меня были кое какие идеи. Отец нарисовал мне с полдюжины картинок и велел их как следует изучить, чтобы в решающий момент ничего не перепутал. Корри провела языком по нижней губе, отчего она заблестела, и Джеймсу с новой силой захотелось стащить ее на пол экипажа и провести языком по нижней губке, чтобы она заблестела еще сильнее, а потом… – Э… у тебя, случайно, нет с собой рисунков? Он воззрился на нее, не в силах поверить услышанному, но тут же откинул голову и расхохотался. Она нетерпеливо барабанила пальцами по сиденью. – Итак, Джеймс, есть или нет? Он взглянул в ее глаза, ставшие еще прелестнее, чем час назад. Странно, не правда ли? – Нет, я запомнил их, а потом сжег, как велел отец. Он не хотел, чтобы Джейсон их увидел. Решил, что ему неплохо сохранить невинность, пока он не соберется жениться. – Хм, – протянула она, продолжая постукивать пальцами по дорогому бархату. – Возможно, тебе захочется нарисовать их еще раз. У тебя есть бумага? А карандаш? Он медленно покачал головой. – Корри, почему это так тебя беспокоит? Ты, как и я, уже знаешь, что ждет впереди. Лучше поцелуй, пока эта тряска не вышибет меня из экипажа. Она тут же исполнила приказ. – Слава Богу, мы въезжаем в Тирли! Глава 30 Джеймс откинулся на спинку кресла, прижав пальцы к подбородку, и, сдерживая улыбку, наблюдал, как его новоиспеченная жена старательно разыгрывает куртизанку. А ведь он мечтал раздеть ее через пять минут после прибытия в гостиницу! Но этому не суждено было случиться. Хозяин, мистер Таттл, встретил их пространным приветствием и настоял на том, чтобы его миссис угостила их восхитительным чаем с лепешками. И когда он наконец затащил ее в большую угловую спальню, она велела ему сесть и не двигаться. Наблюдая, как она повертела на пальце ротонду и швырнула в мягкое кресло, он вдруг понял, что при всех, своих наглых ухмылочках и издевках она никогда ему не надоедала. Напротив, смешила и забавляла. И ему. было с ней хорошо. Он вспомнил, как отшлепал ее, удивляясь, что округлая попка не умещается в ладони, почувствовал новый укол желания и смутился. Потому что это была Корри. Просто Корри. Наглое отродье. За ротондой последовали перчатки. Джеймс вынудил себя оставаться в кресле. Пальцы по прежнему подпирали подбородок, скрещенные в щиколотках ноги вытянуты, взгляд насмешливый. – Женщины вечно натягивают на себя слишком много одежды. Тебе следовало начать сцену обольщения, когда останешься в одной сорочке. Что скажешь, если я помогу тебе дойти до этой стадии? Он молился о том, чтобы она согласилась, потому что почти дошел до точки и не знал, сколько еще сможет терпеть. Сейчас он вскочит с кресла, бросится к ней, и что может быть унизительнее?! Он не хотел набрасываться на нее. Но сдерживаться уже не было сил. Джеймс медленно поднялся, поскольку был не в состоянии больше сидеть, потянулся, и Корри, разом утратившая лукавство и страсть к рискованным приключениям, растерянно остановилась, закрывая руками груди, и с ужасом взглянула на него. |
