— Я слышал о нём. Сильный, свирепый. Сердцеед, насколько мне известно.

— О, да. Первоклассный сердцеед. Тогда я была готова поддаться обаянию. Знаешь, мне всегда хотелось такой любви, за которую можно умереть. В таком желании для женщины нет ничего необычного, но только не для амазонок. Когда он выказал мне своё внимание, я решила, что именно такой любовью он и полюбит меня. Но я ошиблась. Он переспал со мной и ушёл, бросив навсегда.

— Хочешь, я убью его?

— Нет, — усмехнулась Делайла. — Я и так его наказала. Несколько недель спустя наша армия направилась в очередной военный поход. Когда мы проходили маршем через земли драконов, я позаботилась, чтобы каждая женщина в их владениях узнала о его… маленьком недостатке.

Лайел расхохотался.

— Вот это моя амазонка, — прогремел он сквозь смех.

Её тёплая ответная улыбка согревала его изнутри. Однако её сияние довольно быстро померкло.

— Я рада, что мы оба можем вот так говорить о нашем прошлом. Ты думаешь… Что если… ты бы хотел ещё одного ребенка, Лайел?

Слёзы внезапно обожгли глаза Лайела. Он взял её лицо в ладони и, преодолевая огромный комок в горле, зашептал:

— С тобой я хочу много детей, столько, сколько мы сможем сделать.

— Я тоже, — улыбнулась она и запечатлела поцелуй на губах мужчины, обернувшись в удерживающих её объятьях. — Я хочу тебя, Лайел, безумно хочу. Сейчас и всегда.

Он думал, что уже не услышит этих волшебных слов. Радости вампира не было предела. И горячее желание начало закипать внутри.

— У нас не так много времени, любимая. Нужно многое сделать. Мы не можем позволить Тагарту и Бродерику добраться до монстра раньше нас. Чем бы это чудовище ни оказалось — устрашающим животным, каким другим загадочным существом, или чем бы то ни было ещё.

— Сейчас темно. Они не рискнут сражаться с неизведанным в темноте. И ты мне действительно нужен. Пожалуйста. Не заставляй меня умолять. Не заставляй меня…

Лайел мягко приземлился и, сдерживая пожар, пылавший внутри его тела и кружащий ему голову, едва ли не сводящий с ума, нежно поцеловал свою любимую. Он едва не потерял её. И, вероятно, потеряет снова, когда с первыми лучами солнца чувства вновь покинут её. Лаская языком жаркий нежный рот, вампир сорвал с амазонки кожаный топ и отбросил в сторону. За топом последовала коротенькая юбка, и Делайла осталась полностью обнаженной. Вампир отлично видел в темноте и упивался открывшимся зрелищем. Склонившись, он лизнул татуировки, которые так обожал. И решил, что станет делать это снова и снова.

— Лайел! — выдохнула девушка, возвращая его к реальности, проясняя мысли, затуманившиеся от вожделения. Лайел тряхнул головой и набросился на её груди, заскользив языком по упругим розовым ягодкам её сосков. Делайла застонала и начала извиваться в его руках, двигая бёдрами.

— Ты заставляешь меня всю гореть, — пробормотала она, задыхаясь.

— Я весь только твой и больше ничей.

— Мой, только мой, — согласилась девушка. — Я люблю тебя.

— О, боги, Делайла, — как же сладостны были эти слова. Они определили весь остаток его жизни, потому что изменили его, превратили Лайела из чудовища в человека.

Вампир покрывал лицо возлюбленной бесчисленными поцелуями, чуть прикусывал нежную кожу, тут же зализывая малейшую боль, которую мог причинить, а его пальцы без устали исследовали её тело, пока, наконец, не погрузились в горячую влажность лона.

Она вскрикнула и выгнулась в ответ.

— Люблю тебя, — выдохнул Лайел, вводя третий палец внутрь неё.

Это было последней каплей.