|
– Это спорный вопрос. Скажите, не могли бы вы плыть немного медленнее или сделать ход более плавным? – Нет. Плыть на максимальной скорости столько времени плохо для мотора, но я не хочу, чтобы темнота застала нас в пути. Тогда я не смогу найти дорогу домой. Блэйр пристально вглядывалась в темную береговую линию. – А где огни? – вдруг спросила она. – Я не включал свет. Не думал, что буду отсутствовать так долго. – Нет, я спрашиваю, где огни? Дома, здания, уличные фонари – вот я о чем. – А их нет. – Почему? – Потому что там нет людей. – Как это «там нет людей»? Куда вы меня везете? – На остров – прямо, а потом направо. Я там живу. – Совсем один? Дрейк кивнул: – Только я и чайки. Блейр отпрянула от него. – Я не хочу ехать на ваш остров! – У вас нет другого выбора. Сложив руки на коленях, Блэйр царственно подняла голову. – Я предполагала, что вы отвезете меня в ближайший полицейский участок. – Извините. Не могу. – И все же постарайтесь! Иначе… – Ой, а что будет? Вы броситесь за борт? Будьте моей гостьей… И пока вы здесь, возьмите вот это. – Он бросил ей спасательный круг, опутанный фатой. Она воззрилась на Дрейка и, выдержав паузу, произнесла: – Вы такой же, как Арманд. Все мужчины одинаковы. Дрейк уже начал симпатизировать неизвестному Арманду. – И так вы меня благодарите? Вы когда-нибудь слышали о том, что жизнь спасенного при-надлежит спасшему ее? – Ах, вот вы о чем. На острове стало немного одиноко, да, Дрейк? А уж кого лучше можно принудить стать рабой любви, как не женщину, оставленную умирать? – Она смерила его пре-зрительным взглядом. – Вы извращенец. – Раба любви? Вы? Эта идея показалась Дрейку настолько нелепой, что рассмешила его. Он хохотал до тех пор, пока не устал, к тому же ему нужно было изменить курс катера. Блэйр хранила холодное молчание и держалась с таким королевским достоинством, что ему опять понадобилось сесть, чтобы не упасть от смеха за борт. – Вы выразили ваши намерения с оскорбительной ясностью, – сказала она под его стихаю-щие смешки. – Я вижу, вы не обременяете себя тем, что некоторые люди считают невозвратным долгом по отношению к людям, спасшим им жизнь. Однако кое-кто все же старается по возможности отблагодарить, а не диктовать свои условия. Ее глаза сузились. – Мне нужно было держать рот на замке по поводу того, что бриллиант фальшивый, и про-сто отдать его вам в качестве вознаграждения. – И вы бы это сделали? Вы бы отдали человеку, спасшему вам жизнь, бесполезный кусок стекла? – Я не была уверена в том, что он бесполезный, а для вас, похоже, важно материальное вознаграждение. – Кто вам сказал такую чушь? – Вы пытались помешать мне бросить кольцо за борт. – Потому что я наивно полагал, что настоящий бриллиант такого размера поможет вам хоть на первое время обеспечить себя одеждой. Она оглядела себя и скорчила гримасу. – Вы также спрашивали, не наследница ли я. Я сказала вам, что нет, но вы мне не повери-ли. Дрейк открыл рот, потом закрыл и сосредоточился на береговой линии. Очевидно, мозги этой дамочки основательно подпортила морская вода. Так что ей позволительно плохо сообра-жать. – Я говорю вам, что у меня нет ни наследства, ни денег. – Поздравляю. – И у вас нет никакого резона похищать меня. Пожалуйста, отвезите меня в полицию, и я обещаю ни словом не упоминать о вашей минутной слабости. Недолговременная веселость Дрейка уже давно улетучилась. – Поверьте, мне доставило бы огромное удовольствие сбагрить вас с рук, но я не могу. |
