– Ты как насчет «Гиннесса»? – с нажимом спросил Джон – прозрачный намек в адрес Фейси.

– Отличная мысль, – ответил я, снимая свитер.

Фейси, окончательно вскипев, должен был все же ответить, черт бы его подрал!

– Из‑за твоего опоздания мы могли потерять очко, – проворчал он, сощурив глаза. Это зрелище надо было видеть: Фейси, грузный, бледный, сидел на корточках, и суженные глаза придавали ему вид борца сумо, страдающего запором.

– Ты похож на борца сумо, страдающего запором, – не преминул заметить я вслух.

– А ты похож на типа, который чуть не наколол нас на сто двадцать фунтов. Чуть очко не потеряли, могли даже несколько! – огрызнулся Фейси.

– Так потеряли или нет? – спросил я.

– Не потеряли, но могли.

– Так не потеряли же.

– Но могли.

– Но не потеряли.

Тут вклинился Джон, дабы прервать эту сказку про белого бычка, грозившую стать бесконечной, и спросил, все ли благополучно прошло с девчонкой, которую мы встретили воскресной ночью.

– Ну, не особенно. Она оказалась несовершеннолетней.

– Да ты что?! Я слышал, в тюрьме за такое кастрируют, – ухмыльнулся Джон.

– Спасибо, Джон, утешил.

– Мне показалось, что у меня есть шанс: она с таким интересом слушала про то, как я ремонтировал свой «триумф»! Я развернул перед ней свою теорию под названием «Ты должен слиться с мотоциклом».

– Это она оценила. Сейчас, Джон, семнадцатилетние увлекаются Платоном, дзен‑буддизмом и масляными насосами. К тому же ты ее угостил, или мне показалось?

– Полагаю, ты поведал ей о своей сногсшибательной теории касательно злодеев из фильмов про Бэтмена и американских президентов?

– Это вполне разумная теория, – сказал я, перед этим убедившись, что до Фейси наконец дошло, и он вроде бы сообразил, что пора купить нам выпивки.

– Два «Гиннесса», – заявил Джон.

Когда Фейси вернулся с тремя кружками пива, викторина пошла по‑новому. У «Свиней» был единственный сильный противник – «Дети полка». Мы были полицейскими или бывшими полицейскими, а они – солдатами временной службы, так что у обеих команд была куча времени выучить все до мелочей. Клубная викторина включает шесть туров командных вопросов и пятиминутный блиц‑раунд, перед началом и в конце которого звучит специальный сигнал. Сегодня в банке пятьдесят фунтов, но, насколько мы знали по опыту прошлой недели, на самом деле цифра будет приближаться к ста двадцати, то есть по сорок фунтов с каждого.

– Второй тур, – объявил в микрофон бессменный ведущий викторины Марти.

– Сколько у «Детей»? – спросил я у Фейси.

– Ш‑ш‑ш‑ш, – прошипел он, готовясь записывать.

– Какая группа написала хит «Порочная любовь»?

– «Софт Си», – первым ответил я.

– Есть, – прошептал Фейси.

– У какого государства более протяженная береговая линия: у Японии или у Советского Союза? – спросил Марти.

– У России, – хором выдохнула наша команда.

Вопросы следовали один за другим. Мы завершили тур, Фейси поднял наши ответы. Мы получили десять из десяти. «Дети» показали такой же результат. Все остальные теперь в безнадежном ауте. По итогам шести раундов у нас было пятьдесят восемь очков, у «Детей» – пятьдесят девять, у третьей команды – тридцать пять.

Мы с Джоном вышли отлить. Я всегда ходил с ним – на тот случай, если по дороге вдруг подвернутся клёвые девки.