Питье и еда на время взбодрили тело, но не дух. Уныние по-прежнему не сходило с лиц пассажиров плота. Раны, разъедаемые морской солью, и ушибы причиняли адскую боль. Безжалостное солнце палило как геенна огненная. Ночь принесла облегчение и прохладу, тем не менее на рассвете четверо осужденных и последний солдат канули в воду.

На пятнадцатый день в живых остались Скагс, три матроса и шестеро осужденных, в том числе Бетси Флетчер и Дорсетт. Подниматься на ноги они уже не могли: инстинкт самосохранения угасал. Хотя умершие подпитывали живых, отсутствие пресной воды и дикий зной лишали обитателей плота всякой надежды продержаться дольше пары суток.

И тут произошло событие, встрепенувшее путешественников. В небе появилась большая зеленовато-коричневая птица. Она сделала три круга над плотом и уселась на нок-рее передней мачты. Желтые глазки с черными бусинками зрачков уставились на людей, пребывавших в самом жалком виде. О чем думала птица, неизвестно, но каждого из страдальцев осенила мысль изловить ее и съесть.

— Это кто? — прохрипела Бетси.

— Кеа, — просипел в ответ Скагс. — У одного из моих офицеров когда-то был такой.

— Он что, из породы чаек? — поинтересовался Дорсетт.

— Нет, это разновидность попугаев, гнездится в Новой Зеландии и на близлежащих островах. Никогда не слышал, чтобы кеа летал над океаном…

Скагс с неимоверным трудом поднялся и обозрел окрестности.

— Земля! — радостно воскликнул он. — Земля к западу от нас.

Действительно, сильные порывы ветра подталкивали плот к острову, зеленеющему на расстоянии не более десяти миль. Все молча предались мечтаниям о скором спасении. Когда радостный шок прошел, все, стеная, встали на колени и начали молиться, чтобы плот прибило к берегу.

Прошел час, и Скагс убедился, что остров вырастает в размерах.

— Течение несет нас к нему, — ликующе сообщил капитан. — Это чудо, сущее чудо, черт побери!

— Вероятно, остров необитаемый, — предположил Дорсетт.

— Какая красота, — прошептала Бетси, глядя на благословенную сушу. — Надеюсь, там найдется пресная вода.

Нежданная возможность продолжить жизнь породила взрыв энергии. Люди занялись делом. Матросы под руководством Скагса поставили парус, а Дорсетт и другие осужденные, вырвав из палубы доски, лихорадочно заработали гребцами.

Попугай, словно показывая людям дорогу, покинул рею и полетел к острову.

Люди гребли как сумасшедшие, уверенные, что их страдания закончились. Ветер помогал им, раздувая парус. До спасения оставалось меньше трех миль.

Скагс назначил самого крепкого матроса впередсмотрящим. Когда парень забрался по вантам на мачту до нок-реи, Задира потребовал:

— Докладывай.

— Мы движемся прямо на коралловый риф, — сообщил матрос.

Скагс обернулся к Дорсетту и Бетси:

— Если не удастся найти протоку, прибой разобьет нас вдребезги.

Спустя тридцать минут парень на мачте подал голос:

— Вижу протоку в двухстах метрах по правому борту.

— Навались на руль! — скомандовал Скагс матросам. — Живо! — Затем обратился к осужденным: — Гребите так, будто за вамп черти гонятся.

Грохот воды, ударяющей по скалам, походил на артиллерийскую канонаду. Чем ближе было дно, тем пенистые волны вздымались выше. Надежда путешественников на счастливое завершение эпопеи начала таять, уступая место отчаянию.

Скагс, зажав под мышкой румпель, направлял плот к протоке. Матросы орудовали парусом. Осужденные из последних сил махали досками. Однако всего этого не хватало для того, чтобы как следует развернуть плот.