Барбара Картленд. Невинность и порок
Глава первая
1868 год
Дождь лил как из ведра, и ледяной ветер с окрестных гор пронизывал насквозь. Два промокших всадника, въехавшие во двор придорожной гостиницы, представляли собой весьма жалкое зрелище, и трудно было в этой паре отличить слугу от господина. Это стало ясно, когда один из мужчин, спешившись, передал поводья другому и проследил, как слуга отводит скакунов в конюшню. Из окон обеденного зала трактира доносились невнятные говор и смех. От разницы температур запотели стекла, огни ламп плавали в смутном ореоле, а пар, вырывающийся из форточек, напоминал извержение вулкана. Войдя в помещение, джентльмен, к своему неудовольствию, обнаружил, что оно забито до отказа нетрезвой, веселящейся публикой, да вдобавок в обеденном зале было так накурено, что вновь прибывший брезгливо поморщился. Он успел перехватить хозяина гостиницы, нагруженного подносом с двумя дюжинами кружек пенящегося пива. — Мне нужна комната на ночь для меня и еще одна для моего слуги, — произнес джентльмен тоном привыкшего повелевать. Не поднимая глаз и не прекращая своего движения с подносом к жаждущим пива посетителям, трактирщик покачал головой: — Невозможно, майн герр. Все заполнено до отказа. Но властный тон заставил его взглянуть на посетителя более внимательно, и он начал объяснять на ходу: — К моему глубочайшему сожалению, майн герр, я никак не могу удовлетворить вашей просьбы. Джентльмен посмотрел по сторонам: — Чем вызвано такое столпотворение? Он был убежден, что скромный придорожный трактир никогда еще раньше не испытывал такого прилива посетителей. Он заметил среди них и элегантных леди в роскошных мехах и шелковых платьях, и джентльменов в пальто и костюмах, судя по покрою, пошитых у дорогих портных. — Огромный валун, смытый дождями, свалился на рельсы железной дороги, движение временно прервалось, и все путешественники, направлявшиеся в Баден-Баден, вынуждены были искать приюта в моем скромном заведении. Ведь в вагонах совсем холодно в такую погоду. — Что ж, можно сказать, мне не повезло с ночлегом. А на какую-нибудь съедобную пищу я могу рассчитывать? — Несомненно. С превеликим удовольствием я обслужу вас. Но только, боюсь, я не смогу предоставить вам, господин, апартаменты для ночлега. Тут в поле зрения гостя появилась пухленькая женушка хозяина гостиницы — как полагается, в белом чепчике и крахмальном фартуке поверх скромного домашнего платья. Она что-то начала шептать мужу на ухо. На лице трактирщика несколько раз менялось выражение, словно волнение на море при приближающемся шторме. Наконец он, собравшись с духом, произнес: — Мне неловко говорить, майн герр, но одно помещение в мансарде свободно. Оно обычно предназначено для слуг, но, если вы решите устроиться там, это все-таки будет лучше, чем пережидать ночь в кресле. — Я занимаю эту комнату, — решительно заявил джентльмен. — А сейчас, если кто-нибудь здесь способен обслужить меня, я бы заказал горячего вина. Он прошествовал в обеденный зал, и трактирщик проводил его уважительным взглядом, так же как и его супруга. Не было сомнения, что это знатный и вполне платежеспособный джентльмен, если судить хотя бы по его одежде изысканного покроя и безупречным манерам, свойственным только англичанину благородного происхождения. Супружеская пара не преминула заметить массивный золотой перстень на пальце англичанина и жемчужную булавку в галстуке. Джентльмена окружала аура богатства и уверенности в себе, что так нравится трактирщикам, часто страдающим от неуплаты сбежавших клиентов. |
