— А, ну да, — сконфузился Пфотенхауер, — но как же вы умудрились оставить его в дураках?

— Это было не очень сложно, но, к несчастью, мне не удалось с ним покончить. Я поймал его сообщников и доставил их в Фашоду. Они получили по заслугам, но самому Абуль-моуту удалось ускользнуть.

— Экая досада! Ежели б вы его схватили, он бы на своей шкуре испытал все «прелести» своего ремесла.

— Совершенно верно. Он бы поплатился за него головой. Мидур просто горит от нетерпения увидеть наконец пойманным этого негодяя. Там, в пустыне, я подслушал разговор Абуль-моута и его людей, и как вы думаете, что я узнал?

— Думаю, не больше, чем они сказали, — отшутился Серый.

— Он уже давно запланировал набег на ниам-ниам, а некоторое время назад его шпионы сообщили ему, что сейчас у этого племени гостят двое белых ученых-естествоиспытателей. Он поклялся убить их обоих.

— Черт подери! Речь, как я смекаю, шла обо мне и вашем брате?

— Да. Сначала я в этом сомневался, полагая, что мой брат путешествует один, но когда из его письма я узнал о вас, то окончательно понял: вы — те самые, о ком говорил Абуль-моут. Уяснив это, я начал тотчас же собираться в путь, чтобы опередить разбойника. Мидур, которому я изложил суть дела, обещал мне свою помощь. Он хотел дать мне отряд солдат, а за это я должен был постараться поймать Отца Смерти и отправить его в Фашоду. Тут как раз случилось несчастье с мальчиком, и, желая отблагодарить меня за его спасение, мидур увеличил число солдат до двухсот. По удачному стечению обстоятельств в тот день, когда мы отбывали из Фашоды, туда из Хартума прибыла эта дахабия, и мидур отдал ее мне. Так я и оказался на этом корабле. Солдаты под командованием капитана, разумеется, тоже остались на борту. Да вы их, наверное, видели?

— Ну еще бы! Ими вся палуба кишит! Так вы, значит, охотитесь за этим Абуль-моутом. Интересно!

— Интересно, но не совсем безопасно. Он — настоящий злодей без чести и совести, и он способен на все. К сожалению, для того, чтобы получить корабль и подготовить его к отплытию, я вынужден был на целый день задержаться в Фашоде. В результате Абуль-моут получил преимущество во времени, которое нам было трудно наверстать. Ветер, слава Богу, был попутный, и кроме того, мы наняли шиллуков, а потом нуэров, чтобы они тянули судно на канате, и все же, когда мы достигли Диакина, выяснилось, что Абуль-моут ушел оттуда два дня назад. Я узнал, что он завербовал к себе на службу более трехсот нуэров, без сомнения, для набега на ниам-ниам. В Диакине он нанял сандал и нуквер и продолжает свое путешествие по реке. Теперь вопрос только в том, кто плывет быстрее — он на своих кораблях или мы на нашей дахабии.

— Ну, и кто же двигался быстрее?

— До сих пор он, раз мы его еще не догнали.

— Но вы, по крайней мере, знаете, далеко ли он от вас ушел?

— Нет. Если бы я преследовал его на суше, то по следам легко мог бы определить, на каком расстоянии от меня он сейчас находится. Но на воде не остается никаких следов. Мы развили самую большую скорость, на какую были способны. Когда позволяет берег, мы работаем с помощью тяговых канатов, и, так как наша дахабия — превосходный парусник, я думаю, что мы уже довольно близко подошли к ловцам рабов.

Серый с довольным видом кивнул головой, на губах его заиграла загадочная улыбка, а кончик носа беспокойно задергался, как будто и сам едва удерживался от желания огорошить собеседника эффектным сообщением. Наконец, Пфотенхауер справился с собой и поспешил переменить тему разговора.

— А где же тот мальчик, которого мы с Зеппом к вам отправили? — спросил он.

— Тоже здесь, и я должен поблагодарить вас за него.