— Вчера? — Джоселин бросила предостерегающий взгляд на Эйлар, — ерунда. Вчера мы не встречались.

— Не надо, Джоселин, — поморщился тот, — я не такой идиот, как ты считаешь.

— Я вовсе не считаю…

— Тогда почему думаешь, что я не в состоянии сообразить, куда уходит моя ученица каждые десять дней? Ладно, — он махнул рукой, — не об этом сейчас разговор. Садись, — он указал Эйлар на стул, — как прошла премьера?

— Прекрасно, — ответила она и села.

— Если ты голодна, то с ужином придется подождать, пока мы все не обсудим.

— А что случилось? — спросила Джоселин, — ты такой загадочный, Хьюго. Вызвал меня, ничего не объяснил и почти полчаса держишь в напряжении. Так я могу умереть от любопытства.

— Я все сейчас объясню.

Джоселин поудобнее устроилась на стуле и поймав взгляд Эйлар, ободряюще ей подмигнула. Девушка чуть улыбнулась в ответ. Как будто, причина поспешных сборов миссис Дженнер не в том, что ее намерены выгонять. Кажется, здесь что-то иное. Не похоже, чтоб Хьюго был очень зол или возмущен ее отлучками и секретами. Напротив, он сказал об этом так, словно это давно вошло в обычай. Хотя, с другой стороны, так оно и было.

— Ну-с? — не выдержала Джоселин эффектной паузы, которую держал ее братец, — не тяни, Хьюго. Мы все внимание.

— Попробовал бы я потянуть. Ты бы из меня живо душу вытрясла. Никакого терпения у тебя нет, Джоселин. Стыдись.

— Ага, точно, я вся застыдилась. Продолжай, сделай милость.

Хозяин дома сдвинул брови, посмотрев на сестру с недоумением, потом перевел глаза на ни в чем не повинную Эйлар.

— Ага? — повторил он свирепо, — ага?

— Что? — не поняла Джоселин, — кто наступил тебе на хвост? Ты чего посинел, Хьюго?

— Ты сказала «ага»!

— Ну, сказала. И что?

— Это омерзительное словечко сведет меня с ума! — воскликнул тот.

— Уже свело, — хмыкнула женщина, — еще чуть-чуть, и на людей бросаться начнет, — сообщила она Эйлар и они захихикали.

— Отвратительно, — прошипел Хьюго напоследок, — вместо того, чтобы подавать ей пример, ты набираешься от нее всякой гадости. Скоро ты начнешь сквернословить и ковырять в носу.

— Я не ковыряю в носу! — оскорбленно взревела Эйлар.

— Значит, первый пункт тебя не тронул? — ехидно отозвался он, — а с твоей стороны, Джоселин…, — он взмахнул рукой, чтобы обвиняющим жестом указать на сестру.

Но рука в полете задела стоявшую на маленьком столике вазу с цветами, отчего последняя свалилась на пол брызнув осколками.

Джоселин и Эйлар перестали хихикать и удивленно воззрились на подобное безобразие.

— Вот дерьмо! — вполголоса прошипел сэр Хьюго.

И тут же резко замолчал. Джоселин даже рот полуоткрыла от изумления. А Эйлар торжествующе заявила:

— Кто бы это говорил! И этот человек еще делает мне замечания насчет сквернословия!

— Да с тобой еще не то скажешь! — рявкнул сэр Хьюго.

Даже невооруженным глазом было видно, что он в большом гневе.

— Вазу вы разбили сами! — не смолкала девушка, — сами и выругались. Никто вас за язык не тянул.

— Да, Хью, ты выругался, — подтвердила и Джоселин, — да еще как!

— Сто раз говорить тебе, что ли, не называй меня Хью! Ненавижу это имя!

— Ой, прости, — спохватилась сестра, — но ты выругался.