Когда он уже выходил из машины, за его спиной как раз тормозила Лиз Делорм.

– Придется нам сказать, что Тупренас украл миллион, Лиз. И попросить судью пристегнуть еще недельку к тому сроку, который этот сукин сын получит.

– Поль Брессар жив?

– Поль Брессар не просто жив, Поль Брессар процветает.

– Это уже становится интересно.

Из гаража вышел здоровяк в грязном комбинезоне. Плечи у него были широкие, бедра узкие, и когда‑то его фигура, несомненно, производила впечатление. Но спереди комбинезон сильно растянулся, словно под ним прятали баскетбольный мяч. Лицо человека обрамляла кустистая борода, как у лесовика из мультфильма. Черные волосы в ней были прострочены сединой. Айвен Бергерон был одним из двух близнецов Бергеронов, тех самых, которые были чемпионами Алгонкин‑Бей по командным видам спорта в течение шести лет – то есть все годы, пока они этими видами спорта занимались. Кардинал был тогда еще совсем мальчишкой, но он успел запомнить Айвена и его брата Карла – сущую гремучую смесь, что на хоккейной площадке, что на футбольном поле.

– Расскажите, что вы обнаружили, – попросил его Кардинал. – А потом мы пойдем посмотрим.

– В общем, торчу я это в мастерской, – стал рассказывать Бергерон, – пытаюсь вернуть к жизни «ски‑ду» семьдесят четвертого года, по всему видать – эту развалюху еще двадцать лет назад выкинули на свалку. И тут пес начинает брехать. Обычно он у меня тихий, никому не мешает, а тут вдруг залаял как сумасшедший. Я ему кричу заткнуться, а он знай себе гавкает. В конце концов выхожу я, а он на заднем дворе, и там… Да пойдемте, я вам покажу.

За углом они увидели двухэтажный домишко, привалившийся к гаражу, словно в обмороке. Бергерон провел их мимо него на задний двор.

– Вот, это здесь, – сообщил он, показывая пальцем. – Я сразу затащил упрямую псину в дом, когда увидел, что это такое. Он думал, я его стану хвалить или еще что‑нибудь в этом роде, но я только думал: «Быть не может».

– Во сколько это было? – спросил Кардинал.

– Не знаю. Что‑то около десяти.

– И вы только сейчас нас вызвали?

– Откуда мне знать, как в таких случаях поступают? Вроде никакой срочности не было. Правду сказать, мне не больно‑то хотелось об этом думать.

Кардинал уже двадцать лет служил в полиции и повидал за это время много неприятных вещей, но ему никогда не доводилось видеть человеческой руки, полностью отделенной от тела своего владельца. Они стояли метрах в трех. Айвен Бергерон не выказывал намерения подойти ближе. Он широко расставил ноги, покрепче уперся ими в землю и сложил руки на животе.

Кардинал и Делорм приблизились к находке.

– Надеюсь, ребята, вы заберете эту штуковину с собой.

– Не сразу, – предупредил Кардинал. – Вы уверены, что это именно ваша собака ее сюда принесла? Вы же не видели, как пес ее тащит? Вышли и увидели, что он на нее лает.

– Наверняка он ее выкопал где‑то в кустах. Он где‑то там возился, а потом ее притащил.

У Кардинала свело живот. От вида этой части человеческого тела, находившейся в совершенно неположенном ей месте, делалось не по себе. Она лежала на грязной корке снега, на ее белизне курчавились черные волоски – ближе к локтю погуще, ближе к запястью пожиже. На руке виднелись глубокие следы клыков, но крови было очень мало.

– Как будто кто‑то серьезно повздорил с медведем, – заметил Кардинал.

– С медведем? – переспросила Делорм. – А разве они сейчас не в спячке?

– Иногда их сбивает с толку оттепель, – пояснил Кардинал. – И они просыпаются.