– Он больше по ней и не ходит. По крайней мере – в Алгонкин‑Бей.

– И мы не смогли проследить, куда он сбежал. Видимо, куда‑то во Францию.

– Значит, ты можешь считать это частичной победой? Он бросил все, что построил тут за долгие годы.

– Да, это уже кое‑что, – признал Кардинал. – Но я бы не считал это победой.

Он поставил лодку носом по ветру, чтобы поберечь мотор, и поплыл прочь от города.

– Ты хочешь сделать это здесь? – спросила Кэтрин.

– По‑моему, это место ничем не хуже любого другого. Подержи руль, пожалуйста.

Они поменялись местами, лодка под ними вильнула. Кардинал вынул темную урну из мешка, который предоставило им похоронное бюро.

– А я думала, что закон запрещает развеивать прах над озером, – проговорила Кэтрин.

– Верно, – ответил Кардинал. – Запрещает.

Он пытался сообразить, как открывается урна. Это был тяжелый черный предмет, сделанный из резины или чего‑то подобного. На нем не было никаких выступов, никакой ручки, за которую можно было бы ухватиться и потянуть, ничего отвинчивающегося.

– А что тебе скажут, если тебя застукают?

– Копы? Заставят собрать все обратно.

– Нет, я серьезно.

– Скорее всего, выпишут небольшой штраф, – ответил Кардинал. – Думаю, мне понадобится открывалка.

– Хочешь, я попробую?

– Не надо. У меня своя методика. – Кардинал вынул перочинный нож и стал подцеплять крышку. Когда он ее снял, внутри оказался прозрачный пластиковый пакет размером с полуфунтовый мешочек муки. Он был набит бледно‑серым прахом. Почти все частички были мельче ногтя на его мизинце.

– До сих пор не верится, что его нет, – сказала Кэтрин. – Он был… такой жизнерадостный.

Кардинал развязал узелок и открыл пакет, по‑прежнему держа урну на коленях.

Только что озеро принадлежало им одним. Но теперь, казалось, все вокруг кишело людьми. Метрах в пятидесяти обнаружилась парусная шлюпка. Прямо на них быстрым ходом шла моторка. Вдоль берега даже плыл кто‑то на каноэ.

– Лучше подождать, пока они пройдут, – сказал Кардинал.

– А ты что‑нибудь скажешь, когда будешь развеивать? – спросила Кэтрин.

– Не знаю. Вроде бы надо. Да я и хочу. Только я совсем не умею делать такие вещи.

– Просто скажи то, что чувствуешь, Джон. Ты же знаешь, он тебя любил.

Кардинал кивнул. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы собраться с духом. Мимо промчалась моторка. Семья из четырех человек. Дети на корме помахали им и крикнули:

– Эй, на палубе!

Кэтрин помахала в ответ.

– Ну, – наконец произнес Кардинал, – пора. – Он повернулся и встал коленями на скамью. – Не хочу это затягивать. Просто развею его в воздухе – и всё.

– Хорошо. Я буду следить, чтобы лодка не двигалась.

Налетел ветер. Кардиналу пришлось опустить пакет, чтобы прах не засыпал лодку. Когда он наклонился, волна от прошедшей моторки ударилась им в борт и качнула лодку. Ему пришлось ухватиться за планшир.

– Только не хватало мне свалиться в воду. Папа был бы в восторге.

– Еще бы.

Кардинал, удерживая равновесие, вытащил из урны пакет, потом двумя руками слегка потряс его, словно засевал газон. Попав в воду, пепел закружился серыми кучевыми облаками.