– О, папа, ты должен спасти меня! Я не хочу покидать тебя. Неужели из этого может что-то выйти?

– Должно выйти, – мрачно проронил граф. – Вот почему нам нужно уехать как можно скорее, пока не явился посыльный от ее величества.

Лавина вскрикнула:

– О да! Едем сейчас же.

Вдруг она повернулась и обняла герцога.

– Спасибо вам за все, дядя Бертрам.

Граф тоже подошел к другу и пожал ему руку.

– Мы перед тобой в неоплатном долгу, – искренне сказал он. – Тысячу раз спасибо тебе за то, что предупредил нас. Если ее величество спросит, где мы, скажи…

– Господи боже, мой дорогой друг! – встревожился герцог. – Я не скажу ни слова. Стоит ей только заподозрить, что я хоть что-то знаю, на этом жизнь моя закончится. – Потом, подмигнув им обоим, он добавил: – И тем не менее я буду сообщать вам обо всем, что происходит во дворце, когда вернусь в Виндзор.

– Передать не могу, как я тебе благодарен, – повторил граф.

– Я тоже, – вставила Лавина. Она обняла Брэдуэлла за плечи и поцеловала в щеку. – Если вы меня спасете, я буду благодарить вас и любить так, как никого еще не любила.

Герцог улыбнулся.

– Ваш отец был чрезвычайно добр ко мне в прошлом, и мне всегда хотелось, чтобы вы были счастливы, – сказал он. – Если вам хоть что-то будет нужно, только скажите. В любое время.

– Какой же вы славный. – Лавина снова поцеловала его в щеку.

Потом она выбежала в зал, надела пальто, которое дворецкий уже держал в руках, после чего бросилась во двор и села в карету, где к ней присоединился отец.

Через какую-то минуту они отправились в путь.

– Спаслись, – выдохнула Лавина. – Но только на время. Папа, надо что-то делать. Ты должен спасти меня!

Граф обнял дочь за плечи и крепко прижал к себе. Брови его сдвинулись, взгляд стал решительным.

Отцу о своей встрече с лордом Элсвиком она рассказала правду, только не всю.

Три года назад она, семнадцатилетняя, как раз собиралась впервые выйти в лондонский свет. Поскольку матери у нее не было, леди Брейсвелл согласилась помочь ей в этом, и вечером накануне бала Лавина наведалась к Брейсвеллам в их лондонский дом, чтобы навести глянец.

Брейсвеллы дали ей несколько импровизированных уроков танцев, «чтобы вы поняли, что и как, когда станете débutante», как выразилась ее добрая покровительница. Многочисленные отпрыски Брейсвеллов пригласили своих друзей, и все вместе они очень весело проводили время.

Вдруг в разгар вечеринки, когда все танцевали, дворецкий объявил, что пришел лорд Элсвик.

При первом же взгляде на него Лавина поразилась романтической красоте и печальному виду молодого человека. Высокий, темноволосый; благородный лоб венчал точеные черты лица – он как будто сошел со страниц романа.

Лорда Элсвика провели прямо в кабинет хозяина дома, и Лавина успела увидеть его только мельком, но он произвел на нее огромное впечатление.

Через несколько минут танцы ненадолго прекратились, чтобы молодые люди могли выпить лимонада, и Лавина решила пошептаться с юной леди Элен Брейсвелл.

– Правда, он красавец? – захихикала Элен.

– По-моему, он похож на Чайльд Гарольда, – выдохнула Лавина.

Она знала, что Элен поймет ее, потому что они вместе вздыхали над книгой лорда Байрона о пресыщенном жизнью герое-изгнаннике. В поэме из четырех песен Чайльд Гарольд путешествует по свету и попадает в разные экзотические места, изнывая от скуки и уныния. Преследуемый роком, он ищет спасения в красоте.