Только в высоких замках знати, где гостила Джоанна, чувствовалось, что все не так уж и прекрасно. Никто не жаловался вслух. Ни одного дурного слова не было сказано о короле. Тем не менее беспокойство и ожидание беды постоянно витали рядом, будто люди сидели на самых краешках своих стульев, готовые в любую секунду обнажить мечи и вступить в сражение. Среди своих людей Джоанна открыто говорила об опасностях, которые предвидел Джеффри. Но, к своему удивлению, Джоанне этот мир совсем не приносил радости. Старики обычно лишь облегченно вздыхали и глубокомысленно кивали головами.

– Молодой лорд мудр не по годам, – говорил сэр Джайлс из Айфорда. – Да и вы тоже, миледи, это видите и понимаете. Вам не нужно бояться меня. Возможно, у меня и есть причины не любить короля, но за вашей матушкой и лордом Иэном я последую по любой тропе… Особенно если нас постигнет худшая участь и вассалы не захотят присягать королю. Тогда нам придется еще сильнее сплотиться, чтобы оградить себя от любых безумств.

Сэр Генри, управляющий из Кингслера, ничего не понимал, но и не притворялся, что понимает.

– Ваша матушка доверила мне охрану этого замка, – говорил он. – И, дерись я за короля либо против него, я останусь верен ей и буду делать то, что прикажет мне она или вы. В больших поместьях Мерси дела решались не так прямолинейно. Поскольку это были самые отдаленные владения. Джоанна направилась туда в первую очередь. Сэр Джон не смеялся, но и не очень перил в приближающуюся опасность. Более того, Мерси был хорошо укреплен, и вряд ли крупному соседу землевладельцу удалось бы захватить его. Таким образом, Мерси меньше всего нуждался в помощи своей повелительницы. Возможно, сэра Джона, который был еще довольно молод, оскорбляло, что ему приходится кланяться женщине. Джоанна не требовала немедленных действий, а просто интересовалась, в каких отношениях с хромым Филиппом находятся купцы и рыбаки. Ведь она уже предупреждала сэра Джона о переменах, которые произошли. Он стал более задумчивым. Конечно, сэр Джон занимал твердое положение на своих землях, но он ничего не знал о делах при дворе и наверняка был потрясен новостями.

Таким образом, когда Джоанна нанесла в конце ноября второй визит в Мерси, сэр Джон даже не старался скрыть того, что изменил свое мнение. Едва он помог Джоанне спешиться, как тотчас же потянул ее к алькову в большом зале.

– Вы уже слышали новости? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Лорд Джеффри был прав, а я и не предполагал, что папа решится на это. Он освободил всех людей от присяги королю. Всем, от принца до простого серфа, приказано сторониться Джона за столом, на советах или в беседах под угрозой отлучения от церкви. Все свободны от вассальной зависимости от него.

Это не стало для Джоанны неожиданностью. Она уже слышала о приказе папы от купцов в Роузлинде и тем не менее едва сдержала слезы. Ей хотелось, чтобы рядом был Джеффри, а если не он, то хотя бы матушка и Иэн. Но Джоанна знала, что они не смогут сейчас поддержать ее и помочь. Оуэн прислал Джеффри тайно письмо, предупредив его, чтобы лорд Иэн ни в коем случае не возвращался в Англию. Он не указывал конкретных причин, но ни у Джеффри, ни у Джоанны не возникло сомнений в том, что валлийцы готовятся снова вышвырнуть англичан из Уэльса. Сам Джеффри наверняка ужасно занят сейчас.

Джеффри не встретил у вассалов Иэна того энтузиазма, какое встречала Джоанна у вассалов леди Элинор. И не потому, что люди желали освободиться от своего сюзерена, они глубоко почитали и даже любили Иэна. Беда была в том, что из за лютой ненависти к королю среди них назревал конфликт. Они долго и упорно спорили, что уж кто кто, а ИэН, будучи свободным от любых клятв, прежде других должен повернуться к королю спиной.