— Это бессмысленно, — возразил Пиоку, — ты, вероятно, помнишь, что дом моей матери расположен в долине Виу, окруженный непроходимыми болотами. Отряду пришлось бы проделать большой путь в обход, чтобы добраться туда. Разреши мне самому отправиться к дому матери. Мне известен кратчайший путь. Я дождусь их там, а потом приведу их к тебе.

— Отлично, Пиоку, так и сделай. В награду я дам тебе все, что ты захочешь! — воскликнул барон. — Не прислать ли тебе кого-нибудь в помощь?

— Нет, не нужно. Пока беглецы доберутся до дома моей матери, я успею принять все необходимые меры, чтобы встретить их надлежащим образом.

— Смотри, не ошибись в расчетах, — предупредил его Мутушими, — тебе придется иметь дело с отъявленными негодяями.

— Я могу положиться на своих собак, — самоуверенно ответил Пиоку. — Спи спокойно, мой повелитель! Когда взойдет солнце, беглецы уже будут у твоих ног.

Барон повесил трубку и задумался.

«Судя по всему, Пиоку прав, — размышлял он. — Этот Тен-Итси настолько глуп, что верит в преданность женщины. Но он не знает своего молочного брата. Пиоку за меня пойдет в огонь и в воду и не станет церемониться с беглецами. И все-таки, — при этой мысли барон заскрежетал зубами, — все это пустяки по сравнению с тем, что я сейчас сотворю с оставшимися в моих руках рабами, если они немедленно не присягнут мне на верность».

Он нажал кнопку электрического звонка. Появился слуга.

— Где белокожие пленники? — крикнул Мутушими.

— Пока мы наложили на них колодки, — ответил тот, — как всегда делаем с беглыми рабами. Что прикажешь, повелитель? Посадить их в клетку с крысами, или в яму со змеями, или же на муравейник с гигантскими муравьями?

— Все это ерунда, — пренебрежительно ответил барон.

— Куда же прикажешь их отвести? — спросил слуга.

Мутушими задумался, но вдруг жестокая улыбка заиграла на его устах.

— В комнату пыток! — приказал он.

Слуга поклонился и ушел.

Комната пыток представляла собой большой зал со стеклянным потолком. Окон не было, а на стенах были развешены многочисленные приспособления, напоминавшие орудия пыток, использовавшиеся средневековыми инквизиторами. Повсюду было бесчисленное множество электрических лампочек. Несомненно, когда они зажигались, в застенке делалось очень светло и даже жарко.

Дика и Патси препроводили в этот зал. Они настороженно оглядывались по сторонам.

— Интересно, какие еще зверства придумает этот Мутушими, — шепнул Дик своему товарищу.

— Он не замедлит в скором времени разъяснить тебе это, — отозвался Патси, — а я-то надеялся, что нас хоть накормят и напоят. Однако на это, по-видимому, рассчитывать не приходится.

— Голод мучает меня не так сильно, как жажда, — ответил Дик, — я отдал бы год жизни за глоток свежей воды.

Патси не успел ничего сказать, поскольку в эту минуту отворилась дверь и в зал вошел Мутушими.

С насмешливой улыбкой на устах он окинул взглядом молодых сыщиков, закованных в тяжелые кандалы. Затем уселся в кресло, стоявшее посередине зала, и приказал тюремщику подвести пленников поближе.

— У меня нет ни времени, ни желания с вами разговаривать, — пренебрежительно сказал барон. — Я задам вам только один вопрос: вы согласны поступить ко мне на службу?

— Нет! — в один голос воскликнули американцы.

Очевидно, Мутушими другого ответа и не ожидал, поскольку ни один мускул на его лице не дрогнул.