Серена подошла поближе к окну и выглянула наружу. Прямо под ним на двух металлических тросах подобно хрупкой гондоле качалась люлька, которую используют мойщики окон. В ней находились Дэйн и Хулио, причем лица обоих выражали одно и то же – волнение, беспокойство и огромную радость.

– Теперь я понимаю, для чего вы велели мне открыть окно, но вы не предупредили, что это будет очень непросто.

– Откуда мне было знать! – добродушно ухмыльнулся Хулио. – Я всего лишь наивный плантатор, обычный деревенский парень. Там, где я вырос, окна всегда открывались.

– Это в конечном итоге тоже открылось. – Серена поймала себя на том, что тоже улыбается своему спасителю. – Правда, после некоторых уговоров. – Обернувшись через плечо, она посмотрела на Гидеона. – Хулио и Дэйн приглашают нас с тобой прокатиться.

Гидеон бросил бамбуковую трубку и поднял с пола пистолет Мендино.

– Полезай в люльку, – приказал он, – я сейчас вернусь. Мне нужно закончить одно маленькое дельце.

С этими словами он направился к двери.

– Гидеон! – закричала Серена, но он ее уже не слышал. – О черт! Я пойду с ним.

Хулио покачал головой.

– Ты же слышала, что он сказал. Я уже говорил тебе, что Гидеон сумеет постоять за себя, но если одновременно с этим он должен будет присматривать за тобой, то действительно может оказаться в опасности. Войдите в мои чертоги, миледи, – добавил он, галантно взяв ее за руку.

– Но ведь там стреляют… – Серена поколебалась, но затем все же позволила Хулио помочь ей перелезть в люльку за окном. – Если он не вернется через две минуты, я все равно пойду за ним.

– Ты не знаешь, что за важное дело заставило Гидеона вернуться? – спросил Хулио.

– По моему, догадываюсь, – со вздохом ответила Серена. – Капитан и лейтенант, которые обыскивали меня. Я говорила ему, что это не имеет значения, но, мне кажется, у него на этот счет своя точка зрения. Нашел время для того, чтобы изображать из себя Отелло!

Внезапно на лице Хулио появилось такое же жесткое, безжалостное выражение, которое несколькими минутами раньше она видела у Гидеона.

– Тебя оскорбили? Тебе сделали больно? Я не думал, что они окажутся настолько глупы, чтобы пойти на это, иначе ни за что не пустил бы тебя сюда. – Его белоснежные зубы оскалились в недоброй улыбке, и он бросил Дэйну: – Присмотри за ней, а я пойду гляну, не нужна ли Гидеону помощь.

– Еще и ты! – простонала Серена. – Вы что, все из ума выжили?

– Нет, это ты оставайся с Сереной, – прорычал Дэйн. – Она все же моя сестра, и именно я должен отплатить ее обидчикам.

– Послушайте вы, оба! Меня никто не обидел. Обыск был, без сомнения, оскорбительным, но в конечном счете мне не причинили никакого вреда. Все уже кончено…

– Вот сейчас действительно кончено, – раздался от окна голос Гидеона. Пистолет был заткнут за его ремень. Он оперся на протянутую руку Дэйна и спрыгнул в качающуюся люльку. – А теперь поехали. Люди Мендино пребывают в замешательстве, поскольку из начальства у них остался один только капрал, но все еще продолжают сопротивляться.

– А что случилось с их капитаном и лейтенантом? – с ухмылкой осведомился Хулио.

– Они… вдруг плохо себя почувствовали.

– Это навсегда?

– Не думаю, – ответил Гидеон, недобро усмехнувшись, – но сейчас они явно испытывают крайне болезненные ощущения.

– Ну теперь то мы можем наконец убраться отсюда? – осведомилась Серена, тряхнув головой. – Ты, кстати, уверял меня в том, что не будешь корчить из себя крутого парня.

– А тут ничего такого и не было.