Тогда вся гипотеза Кира показалась мне абсурдом. Ему Гил сразу не понравился, и я полагала, что негативные мысли моего друга формирует предубеждение.

    Однако вскоре мне пришлось признать, что в чем-то Кир был прав. Эйфория от влюбленности поблекла после первого спарринга, где я… уложила Гилберта на лопатки, причем, и магически, и физически.

    До меня сначала долго не могло дойти, почему комплименты сменила язвительность, а нежность – раздражение. Потом все это началось забываться, но мой женишок завел разговор на тему: женщине образование не обязательно, а женщина-маг – это вообще полное недоразумение… Это заставило меня серьезно задуматься: а этот ли человек мне нужен?

    Окончательно расставил все по своим местам опять-таки Кир. Наверное, у него просто нюх на всяких раздолбаев, потому как сам такой же. В один «прекрасный» вечер он привел меня в милое местечко, где мой нареченный развлекался сразу с двумя брюнетками (видно, пресытившись блондинкой). Возможно, я бы еще смогла понять, если бы мне сказали, что разлюбили или и вовсе любви не было, а просто флирт и обязательства перед королем за данное слово. Но мне было заявлено, что все мои обвинения это – «истерика нервной женщины. Никаких девок не было!.. А эти?.. Это не девки, это – шлюхи!». Представив, что все свое замужество буду спотыкаться об «не девок», я красочно послала моего не состоявшегося муженька в дальние дали.

    Заявившись посреди ночи к бабуле, я потребовала расторжение помолвки, а когда она стала артачиться: «Куда ж ему бедному было деваться, раз невеста блюдет целомудрие?»– первый и последний раз применила к ней ментальную магию, внушение.

    Посчитав, что на этом вопрос улажен, я вернулась в Академию, однако меня ждало новое потрясение. Семья Рочестер требовала с Лацских компенсацию за одностороннее расторжение помолвки. В ответ я послала письмо с предложением разобрать все нюансы в честном поединке, а чтоб не было лишних расспросов, запечатала послание печатью дяди Икторна (это недоразумение считается старшим в нашей семье).

    Гилберт решил, что мою честь будет отстаивать кто-то из кузенов, и не упустил возможности втоптать в грязь нашу семью. Но на магическую арену вышла я…

    Мог бы и догадать, что раз мои кузены совершенно нормальные люди (не маги), то значит, не могут назначить поединок в здании принадлежащем Академии.

    А дальше?.. Ну, мои друзья заявили, что в таком финале они были полностью уверены, что по-другому и быть не могло. Кэллус еще перед боем заявил, причем в лицо Гилберту, что б тот не беспокоился, я, в общем-то, не злопамятная – покалечу и забуду.

    Сейя заметил, что выбранная мною тактика гораздо продуктивнее, чем у противника. Кир – что я на много проворнее. Ярр – что магически, я одарена лучше. Елег – что просто верит в меня.

    Торек же – что «его … Институт нашей Академии в подметке не годится, а с тобой, герцог … , … тебя в …, даже самый худший адепт на одном поле … не сядет. Так что … отсюда, пока не догнали и не …».

    После таких напутствий мой противник вышел на поединок с маниакальным блеском в глазах и в полной уверенности, что сегодня станет невестоубийцей… Ничем хорошим для него это не кончилось!

    Конечно, мне пришлось постараться, и даже очень сильно постараться все-таки он уже был стажером – «внушителем», а я еще только адепткой. Но в силу своей самоуверенности, а может и из-за тех факторов, о которых говорили мои друзья, бой Гилберт проиграл.