– Почему? Если она была такой замечательной…

– В том‑то и проблема. Она учила нас слишком хорошо. Какой‑то заскучавший чиновник не знал, чем заняться на работе. Он увидел результаты наших тестов и заподозрил обман. Мы получили очень высокие баллы. Все, кроме одного. В нашем классе был парень по имени Джордж Хорн. Пусто‑пусто. Единственный, кого мисс Сейер не смогла очаровать математикой.

– Профессор Хэкл упоминал его. Он плохо учился?

– Жоржик был тупицей.

Субботнее утро внесло коррективы. Ее отец попытался привести дом в порядок. Слабая попытка, но Дейзи оценила ее. Она приехала к отцу специально, чтобы раздобыть информацию. Игра служила только фоном – щелканье костяшек; нетерпеливое постукивание пальцев по столу; цепочка чисел, которая медленно разрасталась в обе стороны.

– На нас повлияла не только внешность мисс Сейер, – продолжил отец. – Главным фактором являлись ее методы обучения.

– Что ты имеешь в виду? Судя по рассказам Хэкла, они напоминали игру.

– Так было только в первые дни. О, эта странная женщина! Иногда казалось, что она выполняла какую‑то миссию по обращению нас в истинную веру. В другие моменты она вела себя, как настоящая стерва. Да, мисс Сейер проявляла злобный нрав, когда у нее кончалось терпение. Пол Мэлторп, о котором ты расспрашиваешь, и наш драгоценный Максимус Хэкл – они постоянно задирали друг друга и всеми силами добивались ее похвалы. Иногда спор из‑за чисел переходил в потасовки. Какая глупость! Мисс Сейер приходилось наказывать их за то, что они мешали классу. Пойми, она не могла выглядеть слабой. Что касается меня, то я просто мирился с таким положением дел. Знаешь, однажды она влепила Хэклу пощечину. Он говорил тебе об этом?

– Нет.

– Конечно, нет. Она вмазала ему со всей силы. Мы привыкли к тумакам. Но не ожидали их от учительницы. Обычно физическими наказаниями занимался директор школы.

– А что Хэкл натворил?

– Почти ничего. Он помог Пусто‑пусто с домашней работой. Точнее, не помог, а сделал ее вместо него. Джордж Хорн впервые мог получить хорошую оценку. Мисс Сейер страшно разозлилась. Она сказала, что мы будем стоять до тех пор, пока кто‑нибудь из нас не признается. Через пару минут Мэлторп признался, что это сделал Хэкл. Не очень красивый поступок.

– Она была какой‑то странной.

– Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к ней. Но после этого – бац! – я начал постигать математику семимильными шагами. Мне не хватало чисел, чтобы удовлетворить жажду знаний. Наверное, я стал ее любимчиком. Она называла меня Умницей Пять‑четыре. Это буквально сводило с ума Хэкла и Мэлторпа. Домино!

– Хм! У меня остались две костяшки.

– Круто. Еще одну партию?

– Давай. Только в час мне нужно быть в другом месте.

– Свидание?

– Нет. Хотя, да.

– Вот уж не думал…

– Что?

– Я хочу сказать… Мне стыдно… расспрашивать тебя. Как его зовут?

– Джаз.

– Джаз? Ты имеешь в виду стиль Джона Колтрана? Было такое направление в музыке.

– О ком ты говоришь?

– Боже, дай мне силы! О джазовом музыканте шестидесятых годов.

– Нет, что ты! Джаз – это сокращение от имени Джазир.

– Потянуло на экзотику?

– Отстань! Хотя, думаю, да. Он экзотичен.

– Куда вы собрались? В кино?

– Мы будем выполнять задание Макса. Он поручил нам секретную миссию.

– Понятно. Какая‑то встреча.

– Кстати, он хочет повидаться с тобой.

– Кто? Джазир?

– Нет, профессор.