– Не в этом Его воля! Нет! Что-то пошло не так! Вы должны заснуть! Вы все должны заснуть!

Лилли подала сигнал – подняла руку, сжала кулак и быстро дернула его вниз.

В то же мгновение что-то мелькнуло возле ворот на арену, футах в ста от того места, где проповедник метался от одного прихожанина к другому, пытаясь понять, что случилось с его ядом.

Спид Уилкинс выскочил из-за столба, вскинул ствол «AR-15» и дал короткую очередь в воздух.

Лилли спокойно подошла к бортику балкона в ста пятидесяти футах от того места, где неподвижно стоял проповедник, смотревший на нее так, словно увидел призрака. Лилли подняла пистолет. Ее звонкий голос зазвенел над гоночным треком, как голос актера в шекспировском театре.

– Иеремия, мне очень жаль… Но этому не бывать!

– Что ты наделала? – его глаза наполнились абсолютным, неприкрытым страхом. – О Боже праведный, что ты наделала?

– Мы заменили яд водой! – она глубоко вдохнула. – И теперь настало время…

– ТЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА! – прокричал он, и его лицо вдруг обратилось маской первозданного ужаса. – ТЫ ДАЖЕ ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ ЭТОГО НЕ МОЖЕШЬ!

– Успокойся, – твердым голосом, словно обращаясь к непослушному питомцу, велела Лилли. – Заткнись на минутку и послушай, что случится дальше!

– ЧТО СЛУЧИТСЯ ДАЛЬШЕ? ЧТО СЛУЧИТСЯ ДАЛЬШЕ? – он смотрел по сторонам, как будто готовый рвать на себе волосы. Арена погрузилась в тишину. Проповедник взглянул на часы, а затем снова поднял полные ужаса глаза на Лилли. – ДА ТЫ ОБРЕКЛА НАС НА УЖАСНУЮ, БОЛЕЗНЕННУЮ, АДСКУЮ СМЕРТЬ!..

– Успокойся, мать твою! – Лилли взвела курок и наставила на него пистолет. – Ты достаточно манипулировал этими людьми. Это наш город, и мы не собираемся…

Ее оборвал первый взрыв, который сотряс трибуны и опорные балки. По арене прокатился раскат грома. Лилли инстинктивно пригнулась. Какого хрена? Она заметила вспышку, почувствовала горячую волну, которая налетела на нее откуда-то слева, и повернулась на восток.

Второй взрыв донесся с северо-восточного угла баррикады. Сверкнула яркая вспышка, раздался оглушительный грохот, в воздух грибовидным облаком взлетели деревянные щепки и кусочки металла.

Сердце Лилли пропустило удар, дыхание перехватило – она поняла, что происходит. Но зачем? Зачем им сносить городские укрепления, если они собирались отравиться и окончить свои жизни? Это не имело никакого смысла. Но Лилли тут же осознала, что времени на раздумья нет: Боб подскочил к импровизированному алтарю с дробовиком наперевес, а люди бросились врассыпную.

Затем Лилли увидела, как проповедник наклонился к одному из своих приспешников – к мужчине по имени Энтони, – который держал в руках украденный «АК-47». На лице у Иеремии промелькнула решимость – казалось, он вдруг понял, что в этой битве каждый сражается сам за себя, – он выхватил автомат из рук прихожанина и быстрым движением передернул затвор.

– ЛИЛЛИ, ЛОЖИСЬ!

Раздавшийся у нее из-за спины голос Дэвида Штерна вывел Лилли из оцепенения, и она пригнулась к земле как раз в ту секунду, когда воздух взорвался оглушительными хлопками выстрелов, высокоскоростные пули, высекая искры, прошили верхние балконы гоночного трека и вниз полетели кусочки штукатурки и осколки кирпича.

«Если только… Если только… Если только…» – думала Лилли, сидя за колонной среди пуль, которые рикошетом отлетали от верхних трибун.