Боб развернулся и поднял нож. Мутные глаза ходячего закатились, он слепо шел на Боба, намереваясь урвать мягкий кусок плоти у него с шеи. Старый медик был довольно быстр для человека своего возраста и сумел одновременно отпрыгнуть назад и вонзить короткое лезвие ходячему прямо в лоб.

Нож вошел в гнилую кость, на рукоятку брызнула кровь, мертвец упал на землю.

Боб повернулся к остальным.

– Они идут на шум! – Томми и Лилли встревоженно переглянулись. Боб вытер нож о штаны и кивнул на дальний конец трубы. – Расшатайте прутья! Навалитесь вместе! Пусть они вылетят из…

Сзади Боба что-то мелькнуло, он резко замолчал и развернулся. Темные, неуклюжие фигуры вошли в канализацию. Томми вскрикнул от неожиданности. Трое мертвецов – две женщины и мужчина – устремились прямо к Бобу, жутко хрипя и хватая воздух почерневшими ртами. Один из ходячих попытался укусить Боба за нос, но тот со всех сил оттолкнул мертвеца, который отлетел к выходу и ударился спиной о бетонную стену. На другом конце трубы Лилли лихорадочно искала какое-нибудь оружие, пока Томми отчаянно пинал кованые железные прутья.

Вдруг в канализации раздался громкий треск – казалось, будто вскрылся лед на реке, – и ходячие окружили Боба. Выкрикивая всяческие непристойности, он махал своим жалким перочинным ножом. Мертвецы наступали, их вес давил на то место, которое уже было ослаблено упорными стараниями Боба. Пол начал проваливаться, и Лилли закричала. Она бросилась к Бобу, уцепилась за рукав его рубашки, попыталась схватить его за руку, но было уже слишком поздно.

С оглушительным треском, подняв в воздух облако пыли, пол трубы провалился.

Крик Боба потонул в гуле обрушения. Старый медик упал в темноту, и ходячие повалились вслед за ним. Вся масса плоти, крови и зубов исчезла в черноте под железнодорожным депо. Глухой удар сотряс канализацию, стены колодца содрогнулись. Лилли подползла к краю провала, который занял не меньше половины трубы, и вгляделась в темноту. Она пыталась рассмотреть хоть что-то, но все было окутано пылью. Лилли окликнула друга, но тщетно – она с трудом могла вздохнуть, пыль проникала ей в горло и щипала глаза. Она услышала, как внизу что-то обрушилось, словно сломались переборки корабля, и в следующую секунду под ней с громкостью турбины забурлила вода.

– Лилли!

Голос Томми вернул ее к действительности.

Лилли отшатнулась от дыры и упала на задницу. Моргнув, она огляделась, словно стряхивая с себя наваждение, и увидела взгляд мальчишечьих глаз.

– Лилли, послушай, – сказал Томми. Его глаза сверкали от паники и адреналина. – Нужно выбираться – прямо сейчас. СЕЙЧАС ЖЕ!

Лилли заметила, что выход из трубы относительно чист, а ближайшие мертвецы бродят вдоль железнодорожного полотна ярдах в пятидесяти в стороне. Многие из них шагали по шпалам, будто пытаясь догнать электричку, которая уже никогда не придет. Лилли утерла слезы, которые катились у нее по щекам, и нашла в себе скрытые силы – ради мальчишки, ради города, ради всех тех, кто принес себя в жертву… но главное… ради Боба.

Она встала на ноги, отогнала боль и страх и взяла Томми за руку. Затем они одним огромным прыжком перемахнули через дыру в полу и вырвались в ночь.

Пребывая в полубессознательном состоянии, истекая кровью, мужчина за рулем, до сих пор одетый в строгий пиджак, с трудом понимал, что в машине с ним еще двое. Сзади него к потолку был прижат Риз Ли Хоуторн, который ехал на заднем сиденье. Он был без сознания и едва дышал; его толстовка пропиталась кровью, сочившейся из глубоких рваных ран на затылке. На пассажирском сиденье на ремне безопасности болтался Стивен Пембри. Он тоже потерял сознание и выронил еще теплый автомат, который теперь дымился на потолке. Когда волна ходячих добралась до машины и в конце концов перевернула ее на крышу, Стивен Пембри яростно отстреливался сквозь разбитое окно.