Мы вошли в гостевой дом. Да, похоже, в нашей стране научись красиво и комфортабельно жить! Конечно, гостевому флигелю было далеко до парадных покоев барского дворца, но всему, что я видел подобного раньше, до такой роскоши и великолепия было далеко.

    Девушка между тем семенила впереди, плавно покачивая бедрами и плотно обтянутой тонкой материей круглой попкой.

    Я покосился на Марфу. Кажется, она уже совсем перестала реагировать на окружающее и цеплялась взглядом хоть за что-то знакомое и понятное. Давеча не отрывая взгляда от ног управляющего, теперь от ягодиц горничной.

    В середине большого зала девушка остановилась и с прежней сердечной улыбкой спросила, как нам предпочтительнее спать, вместе или порознь.

    -  Вместе, - быстро ответил я, не представляя, как Марфа сможет обойтись одна, без опеки и наставлений.

    -  У нас есть общая спальня, но она очень большая и неуютная, - сказала горничная, - я бы вам посоветовала две смежные спальни, если захотите, то между ними можно убрать стену. Там есть ложе и для собаки, - она так и сказал «ложе», а не место. - Если вам будет угодно, собаку можно поселить и отдельно.

    -  Хорошо, вам виднее, две так две, а собака останется с нами, - сказал я. - Здесь есть, где помыться?

    -  Конечно, - ответила девушка, скрывая удивление наивности вопроса, - при каждой спальне своя ванная комната. Если вы предпочитаете русскую баню или финскую сауну, то они в цокольном этаже, - она кивнула на уходящую вниз резную лестницу из седого дуба, - там же и бассейн, только, к сожалению, он общий.

    -  Ничего, мы как-нибудь обойдемся, - не без иронии, сказал я.

    -  Вот и хорошо, тогда окажите мне честь осмотреть свои апартаменты.

    Меня удивила такая подчеркнутая, даже, витиеватая вежливость, но возразить было нечего. В конце концов, каждый монастырь имеет право на свой устав.

    Мы пошли за горничной вглубь дома и, в конце концов, попали в наши комнаты.

    Ладно, не буду дразнить читателей описанием роскошных интерьеров, мягкими персидскими коврами, огромными турецкими диванами, венецианским зеркалами, продуманной негой техногенной эры, все тем комфортом, которого так не хватало россиянам последнюю тысячу лет. Кто доживет до нового времени, сам все это увидит и оценит…

    -  Пожалуйста, располагайтесь, мы бесконечно рады, что вы оказали нам честь своим прибытием, - говорила, лучась доброжелательностью, горничная. - Если вам что-нибудь понадобится, я всегда буду, счастлива вам помочь. Я жду ваших приказаний в соседней комнате, меня можно позвать в любое время.

    Девушка так и святилась искренним гостеприимством. От обилия впечатлений я слегка обалдел, и не спросил ее имени. Исправил оплошность, когда она уже выходила из наших апартаментов. Горничная почему-то смутилась, тревожно посмотрела по сторонам, но ответила:

    -  Меня зовут, Электра, но можно обращаться и без имени.

    -  Электра, красиво звучит, - отпустил я дежурный комплимент, смутно припоминая, что так звали дочь Агамемнона и Клитемнестры, ставшей излюбленной героиней греческих трагедий. - Вас так назвали в честь древней гречанки?

    Девушка вопроса не поняла, во всяком случае, с ответом замялась. Потом все-таки объяснила:

    -  Маме это имя очень нравится, когда она была мной беременна, любила смотреть мультфильм об Электре.