-  Вспоминаю, только сам подумай, сколько лет прошло! Что-то она говорила о девятнадцатом веке.

    Пока мы разговаривали, генерал общался с дочерью и, кажется, у них дело шло на лад, во всяком случае, за стол он сел со счастливой улыбкой. Я наблюдал за семейной идиллией, машинально глотал современную унифицированную пищу и решал, что делать дальше. Верить Перебатько я больше не стал, но другого выхода, как воспользоваться его помощью, у меня не было. Приходилось идти на риск.

    -  Вы можете узнать, кто разгромил квартиру наших друзей, и куда их увезли? - спросил я его после завтрака.

    -  Для этого мне нужна связь, - ответил он, намекая на отобранную вчера ушную раковину.

    -  Хорошо, - согласился я, возвращая ему приборчик, - но помните, шаг влево, шаг вправо, ну и так далее.

    -  Понял, не дурак, - сказал он. - Зря ты меня боишься, я не враг своей дочери!

    Электре его слова явно понравились, и она улыбнулась папочке. Марина была настроена более скептично и только хмыкнула.

    Генерал, вернув связь, тут же включился в работу. Первым делом он отменил собственный розыск. Только после этого распорядился провести расследование по делу Льва Николаевича.

    -  А я говорю, немедленно проверить по всем каналам! - кричал он.

    Со стороны это выглядело забавно. Одно дело, когда говоришь в трубку, понятно, что с кем-то общаешься, совсем по-другому выглядит, когда кричишь просто так, уставившись в стену или потолок.

    -  Что значит, закрытая информация, - разорялся он. - От кого она закрыта, от меня что ли? Немедленно, вашу мать…

    Мы втроем наблюдали за действиями представителя власти, и это ещё больше распаляло Александра Богдановича. Он явно хотел произвести впечатление на дочь и старался, как мог. Сначала у него ничего не клеилось. Как у нас всегда бывает, добиться от кого-нибудь толкового ответа оказалось очень не просто. Потом что-то сладилось, наконец нашелся чиновник, оказавшийся в курсе дела, и кончились переговоры неожиданно быстро. Генерал молча выслушал информацию и неразборчиво поблагодарил.

    -  Ну что, где они? - опередив меня, спросила Электра.

    -  У нас, - сердито сказал он. - Не у меня конечно, а в нашем ведомстве.

    -  Ой, как хорошо! - обрадовалась девушка. - Значит, ты сможешь их отпустить!

    Перебатько бросил на нее короткий, косой взгляд и потер заросший серой щетиной подбородок. Вид у него был немного встревоженный.

    -  К сожалению, не всё так просто, - сказал он и покачал головой. - Я всё-таки не первое лицо. Короче говоря, ваших друзей по приказу нашего министра отвезли в имение Вороновых. Выходит и он замазан, а корчил из себя неподкупного, - сказал он, скорее себе, чем нам.

    -  К каким Вороновым, тем самым? - спросила Электра.

    -  Да, тем самым. Не пойму, какое они имеют отношение… такие достойные люди…

    Я молчал и думал. Теперь все сходилось в одну точку. Оказывается, не только я искал встречи с магистром, он делал то же самое. Похоже, начинался последний этап нашего противостояния. Меня магистр собрался поймать на живца.

    -  Папа, но ты же сможешь что-нибудь сделать? - спросила Электра, впервые назвав Перебатько отцом.

    Он это оценил, смущенно кашлянул и благодарно на нее посмотрел. Я увидел, как сквозь маску лживости, черствости, привычной подлости, у него проступают человеческие черты.