– Но мы не можем позвонить ему, – возразила она. – Он на лодке вблизи Гримсдайка.

– Среди болот?

– Да, он там охотится.

– Это около двадцати миль отсюда… Я правильно себе представляю?

– Да.

– Ладно. Тогда едем туда и поговорим с ним. Еще раннее утро, машин на улицах немного. Поездка займет не больше получаса.

– Я только скажу Дженни. Сейчас вернусь.

Она поспешно бросилась к террасе, а Миллер пошел к своей машине.

Не прошло и десяти минут после их отъезда, как зазвонил телефон. Дженни сняла трубку.

– Дом полковника Крэйга. Кто говорит?

Голос звучал приветливо.

– Доброе утро. Меня зовут Фуллертон – Грегори Фуллертон. Я сотрудник полковника Крэйга. Он сказал, что уедет на несколько дней и дал мне свой адрес, чтобы я его нашел, если будет что-то срочное. А я нечаянно адрес куда-то засунул.

– Он поехал на охоту. Это на реке неподалеку от Гримсдайка. Примерно полторы мили к югу от Каллерс Бенд, – доложила Дженни.

– Большое спасибо.

– Не стоит благодарности.

Она положила трубку и ввернулась на кухню.

Выйдя из одинокой телефонной будки на обочине узкой проселочной дороги, Макс Вернон ехидно усмехался и довольно потирал руки. Он открыл дверцу своего старого «форда» и сел на переднее сиденье рядом с Карвером.

– Все в лучшем виде, Бенни. Прошло, как по маслу, – сообщил он. – А теперь посмотрим на карту…

14

Болота в окрестностях Гримсдайка, где река расширяется перед тем, как влиться в море, – нетронутый уголок природы и места очень пустынные. Тонкие ручьи пробиваются сквозь торфянники; камыши в человеческий рост простираются до горизонта. С доисторических времен в эти Богом забытые места пробивались по очереди римляне, саксы, норманны, англы. Но и теперь, в двадцатом веке, здесь угнетающе пустынно. Тут живут только птицы да прилетают с севера дикие гуси, чтобы перезимовать в более мягком климате.

Миллер направил свой «купер» с широкого шоссе на узкую боковую тропинку. Они только что миновали Каллерс Бенд. По обе стороны дороги тянулись пустынные болота, придорожные камыши гнулись под порывами ветра.

Хэрриет опустила стекло и вдыхала свежий соленый воздух.

– Как странно, что я люблю эти места. Во всем мире таких не найдется. Как будто на другой планете.

– Должен сказать, что я потрясен, – сказал Миллер. – Я никогда здесь не бывал.

– Когда кто-нибудь заблудится здесь в тумане, выбраться можно с трудом, натерпишься страха, – заметила Хэрриет. – Встречаются такие глубокие топи, что в них может уйти целый автомобиль.

Чем ближе они подъезжали к устью реки, тем плотнее становилась пелена тумана и испарений с моря. Видимость была не больше двадцати ярдов. Наконец заросли камыша раздвинулись и тропинка превратилась в широкую просеку. Там стоял «ягуар» Крэйга. Миллер нажал на тормоз.

– Отсюда пойдем пешком, – сказала Хэрриет. – Тут недалеко.

Они зашагали по узенькой дорожке в камышах. Дикие утки взлетали, потревоженные их появлением. Ландшафт становился веселее. Вода булькала, выступая из топкой почвы, а в маленьких лужах черной воды лопались пузыри газа.

– Если мы не поспешим, то упустим его, – сказала Хэрриет. – Сейчас время отлива, это лучшее время для охоты на уток.