– Я об этом позабочусь, – улыбнулась Кристабель.

– Каким образом? Будешь стрелять в меня в случае чего?

– Нет, буду любить тебя.

Гэвин поцеловал Кристабель нежно и неторопливо.

– Ну что ж, моя милая, ради этого стоит исправиться.

Эпилог

Семейная жизнь меняет мужчин, и иногда – к лучшему.

«Мемуары содержанки»

Автор неизвестен

Лондон

19 июля 1821 года

Пушечная пальба, ружейные залпы и прочие праздничные шумы не смолкали весь день, поэтому Гэвин и не услышал, как к нему подошел дворецкий.

– Первые гости уже прибыли, милорд, – произнес он. Гэвин все еще не мог никак привыкнуть к тому, что его называют «милордом», хотя с тех пор как он стал бароном, прошло уже пять лет.

– Спасибо.

Берн закрыл бухгалтерскую книгу и отложил ее в сторону. Давно ушли в прошлое те времена, когда он допоздна засиживался над счетами в «Синем лебеде». Оказалось, что дела так же просто вести дома, особенно если нанять хорошего управляющего. Также просто… но гораздо приятнее.

Дворецкий не уходил.

– Еще что нибудь?

– Должен ли я сообщить ее милости о прибытии гостей или вы сделаете это сами?

– Разве ее милость еще не внизу?

– Нет, милорд. Ее вызвали в детскую. Кажется, очередная неприятность с Туэдли. – Дворецкий безуспешно пытался скрыть улыбку.

– Я схожу за ней, – тоже усмехнулся Гэвйн, вставая из за стола. – А вы пока растолкуете гостям суть проблемы. Если сможете.

Дворецкий направился вниз, а Берн пошел в противоположном направлении. Подходя к детской, он услышал, как Кристабель терпеливо объясняет:

– Я уже сказала тебе, что папа занят и сейчас у него нет времени решать, кто из вас будет Туэдлдамом. Он объявит вам позже. А если будете так себя вести, то оба окажетесь Туэдли.

– Это папа должен сказать, а иначе не считается, – возразил детский голосок.

Гэвин остановился в дверях, молча наблюдая за детьми и Кристабель и стараясь не рассмеяться. Как обычно, главной скандалисткой оказалась его четырехлетняя дочь – черноволосая Сара, унаследовавшая изобретательность отца и темперамент матери. По пятам за ней, переваливаясь, ходил двухлетний кудрявый и рыжий Джон, который часто попадал в неприятности, потому что твердо решил выполнять все, на что подбивает его старшая сестра.

Похоже, Кристабель приходится нелегко. Его прекрасной, восхитительной жене, которую он с каждым днем любит все больше. И подумать только, что когда то он едва не отказался от нее ради какой то бессмысленной мести, способной принести человеку только горечь и разочарование.

– Раз вы считаете, что я не имею права, – продолжала убеждать детей Кристабель, – значит, вам придется ждать, пока закончится обед…

– Не придется, – подал голос Берн. – Я здесь.

– Папа! – закричали дети и, подбежав, повисли на Гэвине.

Он взглянул на их радостные лица, и, как всегда в такие моменты, у него на минуту от волнения перехватило горло.

– Пусть я буду Туэдлдамом, папа! – закричала Сара.

– Нет, я! – потребовал Джон.

Гэвин взъерошил детям волосы:

– Если я вас обоих объявлю Туэдлдамами, вы перестанете мучить свою мать?

Гэвин совершил большую ошибку, когда впервые прочел детям этот стишок и предложил выбрать себе роли. Но кто бы мог подумать, что это вызовет такие яростные споры?

– Мы не можем оба быть Туэдлдамами, – рассудительно заявила Сара. – Пусть Джон теперь будет Туэдли. Он был Туэдлдамом в прошлый раз.