Еще один яркий пример такого рода – «История осады Лиссабона» Жозе Сарамаго. Главный герой романа, корректор Раймундо Силва, – один из лучших в своем деле. Он въедливый и внимательный и к своей работе относится с самурайской преданностью. Вычитывая исторический труд по истории Португалии, он тратит целые часы на фактчек и постоянно ловит автора на ошибках – тут перепутаны даты, здесь катапульты вместо баллист. Но однажды случается странное – хорошо налаженный, идущий привычной колеей рабочий процесс вдруг дает сбой. Раймундо «снова и снова читает одну и ту же строку, а она снова и снова округло сообщает, что крестоносцы помогут португальцам взять Лиссабон». И что-то – какой-то внутренний демон – заставляет его исправить предложение, изменить его: «И вот, твердой рукой сжав шариковую ручку, [он] прибавляет к тексту на странице одно слово – слово, которого в тексте у автора нет и во имя исторической истины быть не могло, а слово это – НЕ, и теперь получается, что крестоносцы не помогут португальцам взять Лиссабон…»

И так – вместе с лишней частицей «не» – рукопись отправляется в типографию. Спустя тринадцать дней все вскрывается, издатель находит частицу и вызывает Раймундо на разговор. К огромному удивлению корректора, его не увольняют, лишь объявляют выговор. А дальше происходит совсем уж удивительное: сотрудница издательства Мария-Сара предлагает Раймундо написать свою версию книги – Историю Неосады Лиссабона, где крестоносцы таки не пришли на помощь португальцам и война была проиграна. Раймундо удивлен и сначала не понимает зачем, но соблазн слишком велик – если всего лишь одна приставка «не», вставленная в чужой текст, дала ему столько эмоций и так сильно изменила его жизнь, то что же дальше?

«История осады Лиссабона» – идеальная притча не только о цене слова, одного-единственного слова, но и о соблазне власти. Мы привыкли читать истории о власти текста над человеком, о том, как книги вторгаются в жизнь людей и меняют ее. У Сарамаго все наоборот – он пишет роман о том, как человек меняет книгу, о том, как беспомощен текст – и сама История – в руках человека, вооруженного пером. В романе прекрасно отражена не только работа над чужой рукописью, но и момент, когда внутренний мистер Хайд шепчет на ухо: «Давай, сделай это, исправь, исправь, исправь, ты лучше знаешь, ты умнее автора!»

IV. Исправленному верить

Спустя пару лет после Кристиана Эйда я ввязался в очередную авантюру: мы с Сергеем Карповым согласились перевести для издательства «Бесконечную шутку» Уоллеса. Мы оба были непрофессионалы, поэтому, конечно, плохо представляли, что нас ждет, мы просто любили его тексты. Я помню, как однажды вечером получил от Сергея очередной файл с правками. Файл был разбит на два столбика: слева оригинал, справа перевод, а по краям на полях – комментарии и предложения правок. Я правил текст и боролся с раздражением – каждое слово было не на своем месте, каждое слово не до конца передавало смысл оригинального текста. Между оригиналом и переводом всегда был зазор, который я никак не мог закрыть, и я совершенно не знал, как с этим бороться, и если и боролся с чем-то, то в основном с желанием все бросить к чертям. А потом вдруг подумал, что этот формат – два столбика и комментарии на полях – я мог бы превратить в роман.