Но даже не это главное. В конце концов, ведь хороший фильм – это не только сюжет, актеры, картинка и диалоги. Один из главных признаков хорошего фильма – он заражает тебя интересом к теме, после просмотра хочется узнать больше. И фильмы Гарленда именно такие: научные гипотезы вшиты в них так органично и так хорошо подсвечены жанровыми тропами, что первое, что хочется сделать после титров, – заказать книжку по искусственному интеллекту, нейробиологии или квантовой физике. А это дорогого стоит.

У проектов Гарленда есть и еще один важный терапевтический эффект – они в целом полезны для индустрии, потому что доказывают, что фильмы-идеи тоже приносят деньги и у них тоже есть большая аудитория. Ведь на самом деле массовое, зрительское кино – это одна из самых консервативных областей искусства: производство фильма – это очень дорого, поэтому студии тянутся к формулам, к простоте; и, если у продюсера есть выбор между привычным и новым – между проверенным и рискованным, – он выберет первое и принесет новизну в жертву формуле.

В истории кино есть куча примеров того, как после тестовых показов студия требовала от режиссера перемонтировать фильм, чтобы «сделать его понятнее, ближе к зрителю» (см. историю создания «Бегущего по лезвию»).

За двадцать лет своей карьеры Гарленд не раз сталкивался с подобным. Его, например, пытались заставить перемонтировать «Аннигиляцию», сделать ее «попроще». Он отказался, хотя и знал, что рискует остаться без работы.

И то же самое было с проектом «Из машины», когда он искал деньги на съемки, то каждый день слушал одни и те же студийные аргументы: «твое кино не отобьется», «фильмы с идеями никому не нужны», «в фильме слишком много диалогов и слишком мало действия, переделай», «будь проще», «будь проще», «будь проще», «будь проще», «будь проще», «будь проще», «будь проще», «будь проще».

Эта мантра «будь проще – и люди к тебе потянутся» убила немало крутых проектов.

И Алекс Гарленд – один из тех, кто всегда верил в свою аудиторию, стоял на своем и доказал, что зритель не боится сложных тем и неоднозначных концовок, не боится больших идей. Главное – идти до конца.

Хороший урок для всех начинающих режиссеров и сценаристов.

Кормак Маккарти

и его «Кровавый меридиан»

I

Сэмюэль Чемберлен родился 27 ноября 1829 года в городе Центр-Харбор, штат Нью-Гемпшир. В 1844 году, в пятнадцать лет, он сбежал из дома и пешком дошел до штата Иллинойс – больше 1000 км, а спустя еще два года записался в добровольческий полк и отправился в Техас, где участвовал в нескольких сражениях, в том числе в битве при Буэна-Виста.

Он прожил интересную жизнь: участвовал в Гражданской войне, был ранен шесть раз, по личному прошению президента Авраама Линкольна был удостоен почетного звания бригадного генерала, а после войны долгое время работал начальником нескольких тюрем в штатах Массачусетс и Коннектикут.

В 1850 году он даже написал книгу «Моя исповедь: воспоминания бродяги». Сложно сказать, какая именно часть его мемуаров – вранье, но именно там, в «Исповеди», он признался, что, будучи совсем еще мальчишкой, примкнул к печально известной банде охотников за скальпами Джона Глэнтона.

Эту часть своей жизни Чемберлен не считал чем-то постыдным, скорее наоборот. «Моя исповедь» написана как плутовской роман, она наполнена историями о храбрости автора, его героизме и его успехе у женщин.