Шаки тихонько запела. И это была отнюдь не серенеда Солнечной Долины. От низких звуков ее голоса больно екало в животе и хотелось плотно зажать уши руками.

– Первый Охотник, первый человек, который научился мыслить и сражаться – был женщиной, мисс Картер. Женская кровь намного сильнее мужской. Поэтому вы, а никто другой, нужны Готфриду Шадову. Кровь охотницы за тайнами, ваша кровь, это его ключ к Дому Тысячи Дверей.

Пританцовывая, Шаки прошлась по комнате и поднесла куклу к телефону.

Телефон зазвонил.

Джейн посмотрела на Дедстоуна.

– Снимите трубку, мисс Картер, – сказал профессор. – Это вас.

– Алло? – неуверенно сказала Джейн.

– Говорит Ричард Фуллер, – сказала трубка голосом главного редактора.

– Пусть он скажет ей, что она должна нам доверять, – Дедстоун обращался к Шаки.

Негритянка склонилась над куклой и тихонько забормотала.

– Мисс Картер, – услышала Джейн в трубке. – Прошу вас довериться мистеру Дедстоуну. Отбросьте сомнения.

– Пусть скажет, что мы на ее стороне и желаем ей добра.

Шепот Шаки. Голос Фуллера.

– Джейн, эти люди ваши союзники. Они хотят вам только добра.

– Только мы сможем ее защитить.

– Только они обеспечат вам защиту.

– Что за чушь! – крикнула Джейн.

– Вы думаете, что меня можно так запросто разыграть? – спросила она, яростно раздувая ноздри. – Не знаю, как вы уговорили пойти на это мистера Фуллера…

– Понимаю, – протянул профессор Дедстоун. – Ваш редактор должен сказать что‑то такое, чего вы никогда не ожидаете от него услышать. Как насчет самого постыдного воспоминания в его жизни? Шаки.

Джейн слушала, прижав трубку к уху. И наливалась густой краской.

– Боже, мистер Фуллер, это же ваша сестра… Нет, я не могу эту слушать!

– Надеюсь, это может считаться за доказательство? – спросил Элайджа Дедстоун.

Джейн Картер смотрела на профессора, изучавшего повадки оборотней и колдунов. На невозмутимую Шаки, заставляющую человека говорить и делать, что угодно с помощью ароматной палочки, пряди волос и лоскутка галстука. На Рудольфа Вольфбейна, в чьих глазах застыло холодное серебро.

– Что вам нужно от меня? – прошептала она.

Дедстоун повернулся к Шаки.

– Пусть скажет, что если она не останется с нами, то сегодня же вечером из охотницы превратится в жертву.

В углах его рта залегла складка, придавшая лицу профессора беспощадное выражение.

– Пусть скажет, что у нее нет выбора.

Джейн бросила трубку и выбежала из президентского номера.

8.03.29 (сегодня ночью)

20

В запаснике Музея Естественной Истории пахло пылью и крысами. Зачем это место было отмечено, как обязательное для обхода – решительно непонятно. Ночному сторожу с красивым библейским именем Джошуа казалась нелепой мысль, что потенциальный вор заберется через крохотное вентиляционное окошко под потолком, и будет таиться среди грязных ящиков и ворохов упаковочной бумаги.

С тем, чтобы похитить коллекцию каменных топоров или кости ископаемого диплодока, ну конечно.

Однако начальник смены требовал беспрекословного выполнения своих обязанностей. Для этого он вешал в запаснике расчерченный на клеточки лист, где требовалось отмечать свое посещение крестиком. Четыре раза в смену.

Полагавшего себя очень хитрым турка Фаиса, расставившего крестики на неделю вперед, начальник выгнал без выходного пособия.