— Вот увидите, как сейчас вспыхнут! — приговаривал Бузий. — Я ведь еще и фонарщик…

Бузий не преувеличивал, когда сказал «вспыхнут». То ли он был неосторожен, то ли неумело взялся за дело — только Раймонда вскрикнула вдруг:

— Ах, Боже мой!

Стряслась беда…

Бузий опрокинул бидон на сиденье, а одной искры от его сигареты было достаточно, чтобы карета заполыхала.

— Э! э! — закричал Бузий. — Без дураков, тушить надо!

Но как тушить горящий экипаж? Мрачная, древняя повозка, сколоченная из старого дерева, пылала, как факел. Через минуту стало ясно, что потушить пожар невозможно. И как на беду лошадь, испугавшись огня и уже опалившись, внезапно очнулась и галопом поскакала по улице Лагарп.

— Провались она! — выругался Бузий.

— Черт побери! — воскликнула Раймонда.

Оба дружно припустились бегом, пытаясь догнать убегавшую от них карету. Та же, подобно гигантскому костру, неслась по улице Лагарп к мосту Пти-Пон. лошадь совсем обезумела.

Чувствуя, что огонь подбирается к ней все ближе, несчастное животное взбежало на тротуар и повернуло было в сторону моста Пти-Пон, к площади Нотр-Дам. К несчастью, карета ударилась о край тротуара, налетела на фонарь, опрокинулась на парапет и рухнула вниз! Подбежав туда, Бузий и Раймонда увидели это поразительное зрелище: пылающая карета свисает с моста, а лошадь, упираясь в мостовую копытами, сопротивляется тяжелому экипажу, тащившему ее в реку.

Оба, Бузий и Раймонда, смотрели, не зная, что делать.

— Черт возьми! — сказал Бузий.

И тут же у него вырвалось:

— Ах, тысяча чертей!

Догоравшая карета внезапно развалилась пополам. Сиденье и задние колеса упали в воду и пошли ко дну, а лошадь рванулась вперед, таща за собой разломанный передок.

Бузий, однако, не был слишком испуган. Он быстро помог лошади стать на ноги и осмотрел передние колеса с оглоблями.

— Отлично! — сказал он. — Вот потеха-то! Выходит, я теперь владелец беговой колясочки, «паучком» их называют те, кто ходит на бега. Я же вам говорю, мадемуазель, мадам, кучерица моя дорогая, что я всегда хотел шикарно жить!

И, посмеиваясь, добавил то, что было чрезвычайно интересным для Раймонды:

— Вырву-ка я нынче пару волосков из хвоста моего Пегаса, а завтра, пожалуй, загляну в «Трехгрошовую кружку» и спрошу Фонаря, не поможет ли он мне сплести часовые цепочки…

Что же касается Раймонды, то она ничуть не огорчилась, что роковая карета навсегда прекратила свое существование!

Глава 21

ХИТРОУМНАЯ ЦВЕТОЧНИЦА

В «Трехгрошовой кружке», кабаке, где собиралось общество отнюдь не смешанное, ибо состояло целиком из зловещих апашей и отпетых мошенников, в этот вечер царили необычайное оживление, суета, возбуждение, что говорило о нешуточном происшествии.

— Толково предложил! И толково выиграл!

— За яйца платишь ты…

— Знаешь, парень, тебе разве что верблюд нос утрет…

— Черт дери, шикарно сработано!

— Схряпал дюжину крутых яиц, да по-быстрому, да не запивая… Ну, сила! Какое здоровье надо иметь…

Завсегдатаи этого заведения, начиная с Заставы-Монпарно и кончая Грозой-Легашей, Титаном по кличке Жаба, Толстяком и самим хозяином «Кружки», пребывали в почтительном восхищении.

Все они дружно осыпали восторженными хвалами одного из своей же братии — ненасытную утробу по имени Фонарь.

Долговязый Фонарь только что побился об заклад, что отколет небывалый номер, и вышел победителем.