|
- О, это как раз то, что мне нужно, - немного заплетающимся языком пробормотал я. Я не разобрал, какая у нее квартира, потому что она не включила свет. Как только мы вошли к ней, она обняла меня и поцеловала. Поцелуй был восхитительным. - Вы беззащитны, и я соблазняю вас, - засмеялась она. Посмеиваясь, она повела меня за руку через темную гостиную в спальню. Тонкой полоски света из приоткрытой двери в ванную было достаточно, чтобы разглядеть большой письменный стол с грудой бумаг, туалетный столик и длинные, во всю стену, книжные полки Она подвела меня к кровати, повернула кругом и подтолкнула, так что я упал на спину. - Остальное - уж моя забота, - сказала она. Если Эвелин в министерстве была так же деятельна, как в постели, то правительство не зря держит ее на службе. - Сейчас, - пробормотала она, усевшись на меня сверху с раздвинутыми ногами и вставив мою трепещущую от вожделения плоть в свое лоно. Она стала раскачиваться взад-вперед, сперва медленно, потом все быстрее, запрокинув назад голову и опираясь сзади на вытянутые руки. В рассеянном лунном свете, отражавшемся от зеркала, ее пышные груди белели перед моими глазами бледными полутонами. Я обхватил руками, гладил и ласкал эти прекрасные груди, и она застонала. Потом всхлипнула, опять застонала, еще и еще, наконец громко, не в силах больше сдерживаться, закричала и блаженно обмякла. Мгновение спустя я, словно со стороны, услышал собственный сдавленный стон невыразимого наслаждения. Эвелин обессилено скатилась с меня, растянулась на животе и затихла. Я вытянул руку и осторожно, почти бережно прикоснулся к влажному округлому плечу. - Тебе не было больно? - Дурачок, - фыркнула она. - Нет, конечно. - Я боялся, вдруг... - Неужто твои дамы молчат, когда ты их трахаешь? - По-моему, да, - неуверенно промолвил я. И про себя подумал, что такие выражения они уж точно не употребляют. Должно быть, в министерстве юстиции принято называть все своими именами. Она засмеялась, перевернулась на спину, потянулась к столику у кровати за сигаретами и закурила. Огонек спички осветил ее безмятежное лицо. - Хочешь сигарету? - спросила она. - Не курю. - Долго проживешь. А сколько тебе сейчас? - Тридцать три. - Самый расцвет, - сказала она. - Чудесный возраст. Не вздумай уснуть. Давай поговорим. Выпить хочешь? - А который час? - Самое время промочить горло. - Она выбралась из постели и набросила халат. - Виски устроит? - Вполне. Она прошла в гостиную, шелестя халатом. Я взглянул на свои ручные часы. Раздевая меня, она сняла их и аккуратно положила на столик у кровати. Видно, очень аккуратная женщина. Светящийся циферблат показывал четвертый час ночи. Все в свое время, подумал я, сладко потянувшись в постели и вспомнив этот же час прошлой ночи: жужжание счетной машинки; пуленепробиваемое стекло конторки и сбежавшую по лестнице проститутку, просившую открыть ей парадную дверь. |
