– Да, – повторила Алита уже тверже. – Отошлите вашу подружку в деревню, если уж вам так необходимо иметь ее под рукой, но присутствие этой женщины в моем доме для меня оскорбительно.

– А я хочу, чтобы Ровена оставалась тут.

На самом деле Джейми было совершенно безразлично, где окажется его бывшая любовница, но самолюбие не позволяло уступить высокомерной гордячке.

Самообладание покинуло Алиту. Она кинулась на мужа и замолотила маленькими кулачками по его могучей груди, выражая тем самым обиду на него самого, на короля, на всех, кто сломал ей жизнь.

– Прекратите, миледи, пока не сделали себе больно! – воскликнул Джейми, пораженный этой внезапной вспышкой.

Алита разошлась не на шутку, и, хотя для него ее удары были все равно что комариные укусы, он боялся, что она отобьет руки о его стальные мускулы. Он представил, как больно хрупкой женщине лупить по таким «доспехам».

– Как вы смеете унижать меня, оставляя свою содержанку в моем доме! – закричала Алита вне себя от ярости.

– А вы как осмелились поднять на меня руку? – прогремел Джейми. – Это мой дом, и я буду поступать так, как мне заблагорассудится. Леди Ровена останется моей гостьей.

– Леди! Ха! Если Ровена леди, я – королева.

С разметавшимися белокурыми волосами, пылающими от гнева щеками, с голубыми глазами, полными огня, она и впрямь казалась королевой. Самой восхитительной королевой на свете!

Джейми сделал попытку успокоить жену, притянув ее к себе. Теплое дыхание коснулось его щеки. От одного лишь взгляда на эту красавицу в голову лезли волнующие, будоражащие мысли. Джейми отпустил тонкие запястья, его руки скользнули по ее спине, легли на упругие ягодицы. И вдруг он порывисто прижал жену к себе. Прижал так, что между ними не протиснулось бы и лезвие ножа.

Алита ахнула и замерла. У нее закружилась голова, когда она ощутила, как настойчиво его желание, как дерзко он прижимается к ней. В памяти мгновенно возникла их брачная ночь и то, как Джейми добился от нее ответных чувств, несмотря на боль, которую причинил поначалу. Как она билась под ним, а он все глубже проникал в нее, превращая боль в неистовое наслаждение. Алита ненавидела мужа, но присутствие в доме Ровены возмущало и задевало ее. Не давали покоя и слова Джейми: «Вы слишком неловки и неопытны, чтобы удовлетворить меня, но вы меня развлекаете».

Алита вспомнила, как ее задело это грубое замечание и как его рассердил ее ответ. «Благодарю бога, что слишком неопытна, а если вам нужны развлечения, ищите их не в моей спальне».

Джейми не знал, о чем думает Алита. Его вдруг охватила такая страсть, что он готов был наброситься на нее и любить, любить… А ведь он твердо решил не позволять себе увлекаться, считая, что только слабовольный человек может отчаянно желать женщину.

И вот он жаждет Алиту и трепещет от страсти, как безусый мальчишка. «Алита Сомерсет – просто орудие мести, – твердил он себе. – Не хватало только, чтобы эта белокурая колдунья завладела моими мыслями». Но как он ни старался, из головы не шло воспоминание о соблазнительных изгибах нежного тела, сладостных губах, о завлекательных потаенных сокровищах, открывшихся ему. Алита боролась, сопротивлялась изо всех своих сил, но ему удалось разжечь огонь, и она наконец сдалась.

«Сдалась, как же! – угрюмо оборвал он свои воспоминания. – Уступила, быть может, телом, но не душой».

– Отпустите меня, милорд, – задыхаясь, выговорила Алита.

Слегка приоткрытые влажные губы были так близки, что Джейми больше не мог противиться жгучему желанию поцеловать жену. Он нагнулся и припал к этим губам с нескрываемым восторгом, целуя, лаская их языком, затем раздвинул ее зубы. Алита издала сдавленный крик протеста, но Джейми продолжал упиваться медвяным ртом, стискивая жену в объятиях так, что ей стало больно дышать.