Кэтрин КОУЛТЕР. Ночной ураган
Ночь - 3
Дайне Бергос Кэмп. Прелестной молодой женщине, у которой есть все – ум, талант, великолепный муж и идеальный ребенок, Кейтлин.
Пролог
Каррикс Грейндж, Нортумберленд. Англия Декабрь 1814 года
Алек коснулся губами белого лба жены, все еще влажного от пота, и выпрямился, с болью сознавая, что разверзшуюся между ними пропасть
невозможно ни пересечь, ни перейти. Поздно. Слишком поздно высказывать слова, удушливым комом стоящие в горле.
Печально покачав головой, Алек наконец сложил руки Несты крест накрест на груди. Она уже холодела.
Однако Алек чувствовал, что не удивится, если Неста внезапно откроет глаза, поглядит на него, улыбнется и попросит показать сына. Она
так хотела сына! И назвала бы его Хэролд, в честь саксонского короля, смело выступившего против Вильгельма Нормандского и
потерпевшего поражение.
«Ребенок не стоил твоей жизни, Неста, – мучительно размышлял Алек, не сводя глаз с жены. – О Боже, я не должен был пролить в тебя
семя жизни. Открой глаза, Неста!»
Но Неста не шевелилась. Женщина, с которой Алек прожил пять лет, была мертва. А в соседней комнате плакало крохотное созданьице, дитя
человеческое, но Алек не мог вынести мысли об этом, не мог заставить себя думать о младенце.
– Милорд.
Сначала Алек не расслышал тихого голоса доктора Ричардса. Потом медленно повернулся, чтобы взглянуть на врача жены, щегольски одетого
коротышку, сильно вспотевшего в душной комнате: тщательно завязанный галстук и редкие волосы обвисли, как мокрая ветошь.
– Не могу высказать, как сожалею о столь ужасной потере, милорд.
Алек дотронулся до щеки Несты. Такая мягкая плоть… и такая холодная. Он поднялся и, обернувшись, навис над врачом, ясно понимая, что
делает это намеренно, желая унизить жалкого человечка, запугать, заставить трястись от страха. Это Ричардс позволил Несте погибнуть.
При виде засохшей крови на руках и рукавах черной куртки врача Алек едва удержался, чтобы не задушить его собственными руками.
– Ребенок? – резко спросил он.
Доктор едва заметно съежился, но достаточно спокойно ответил:
– Очевидно, вполне здоровая девочка.
– Очевидно, сэр?
Ричарде невольно опустил глаза:
– Да, милорд. Мне действительно жаль, но я не смог остановить кровотечение. Ваша жена потеряла слишком много крови и очень ослабела.
Медицина в таких случаях бессильна. Я ничего не сумел сделать. И…
Барон жестом остановил его. Какой смысл в излияниях коротышки? Всего три дня назад Неста была полна жизни и веселья и невероятно
довольна своими приготовлениями к празднованию Рождества, несмотря на огромный живот, распухшие щиколотки и нестерпимые боли в спине.
А теперь она мертва. И Алека даже не было рядом, когда Неста умирала. Врач не позвал его, объяснив, что все произошло слишком
внезапно. Так неожиданно, что времени не было. У Алека не осталось слов. Он, не оглядываясь, покинул спальню жены.
– Милорд даже наследника не получил, – вздохнула повитуха миссис Реффер, спокойно натягивая простыню на лицо баронессы. – Ну что ж,
джентльмен легко сможет найти себе другую жену, особенно такой гордый петушок, как наш барон. У него еще будет наследник. Но ведь и
дочери должны появляться на свет, бедные мышки, не так ли? Иначе кто будет рожать наследников для лордов и господ?
– Он уже дал имя девочке?
Повитуха покачала головой.
– Даже не пришел взглянуть на нее, не видел с самого рождения. Кормилица говорит, что малышка ест за обе щеки.
|
