|
Она отдавала приказы одному из своих людей, совсем как теперь Джайлсу. «Благодарение Богу, – ошеломленно подумал Алек, – я снова вернулся к нормальной жизни». – Алек! Тебе плохо? – Нет, все в порядке, – пробормотал он, не двигаясь. Иногда Алек думал, что, когда вернется память, голова может взорваться от такого обилия информации. Но ничего подобного не произошло. Все встало на свои места. И Джинни. Джинни… Но Джинни мгновенно поняла – что то изменилось, и поспешно сказала Джайлсу: – Спасибо за помощь. Пока это все. Можете идти. Алек молча смотрел вслед уходящему лакею. Конечно, он помнил Джайлса – сам нанял его пять лет назад, перед тем как Неста родила Холли и умерла. Алек медленно повернулся и взглянул на жену. Его прелестную жену, которая управляла верфью. Он выговорил очень медленно, очень отчетливо и вежливо: – Могу я спросить, какого дьявола ты снова решила разыгрывать из себя мужчину? Холодный, бесстрастный голос пригвоздил Джинни к месту. Это совсем не тот человек, который разбудил ее рано утром, чья рука прокралась между ее бедер, чьи губы нетерпеливо припали к ее соскам, чей голос шептал в ее уши, как она очаровательна, мягка и нежна. Это другой Алек, с ужасом сообразила Джинни. Алек, за которого она вышла замуж. Она тут же постаралась выбросить из головы крамольные мысли. Все это не важно! Главное, что он вспомнил! Все вспомнил! – Ты вспомнил! – завопила она, дрожа от волнения за него, за себя, за них обоих. – Да, все, включая нашу первую встречу. Ты была одета точно как сейчас. И отдавала приказания мужчине точно как сейчас. Джинни, охваченная радостью и облегчением, не обратила внимания на его слова. Она счастлива, безумно счастлива, и больше ей ничего не надо! – Алек, о Алек, ты вернулся ко мне и к себе! Замечательно! О дорогой, теперь ты, должно быть, готов сразиться с драконами! Она осыпала поцелуями его подбородок, губы, щеки, непрерывно треща, словно обезумевшая сорока. Алек улыбнулся. Наконец улыбнулся. – Конечно, – вздохнул он, глядя в ее глаза – Как странно, что именно при виде тебя, погруженной в бумаги, я немедленно очнулся. Ты в мужской одежде. Именно такой я увидел тебя впервые. Возможно, наклон головы, когда ты разговаривала с Джайлсом. Но скорее всего дело все таки в одежде. – Тогда нужно оправить мои брюки в рамку и повесить на почетном месте! Алек не знал, что ответить, поскольку в этот момент прошлое слилось с настоящим, как и следует быть, и он понял, насколько стал иным после несчастного случая. Нет, это Джинни изменилась, не он. И теперь вновь превратится в ту, какой была, – гордую, независимую, старающуюся ни в чем не уступать мужчинам. Алека одолевали смущение и неуверенность. Пять минут назад все было просто и ясно, но теперь. Что сказать? Что сделать? Он осторожна отстранил Джинни. – Алек? Ее улыбка немного поблекла. Джинни боязливо тронула кончиком пальца его щеку. – С тобой все в порядке? Голова не болит? Милая, нежная, покорная, во всем уступающая… такой она была с того рокового дня. Она отдавалась ему, покорялась так беспрекословно всем его желаниям и повелениям. А он иногда сомневался, спрашивал, поддразнивал, подшучивал над ее упрямым подбородком. Тот Алек, потерявший память, конечно, лишь посмеялся бы, увидев жену в брюках, склоненную над обуглившимися бумагами. Прежний Алек, Алек, за которого она вышла замуж и который не оставлял ни малейших сомнений в том, что думает о женщинах, стремившихся подражать мужчинам, был лишь куклой, марионеткой в этих умелых руках, пешкой в игре хитрой особы. |
