|
– Я не буду вашей шлюхой. – Конечно, не будете. У вас для этого нет ни умения, ни таланта. Любой содержательнице борделя достаточно взглянуть на вас, чтобы тут же отказать в приеме. Когда я закончу просвещать вас, мистер Юджин, вы еще долго будете изумляться тому, что не выносили мужчин, настолько собственная женственность восхитит вас. Возможно, вы даже сожжете все мужские панталоны… – И начну умолять вас сделать меня своей любовницей, взять, как вы берете всех этих развратных женщин? Ненавижу, ненавижу вас, Алек Каррик! Высокомерный, жестокий… – По крайней мере я не слежу за людьми, не подглядываю за ними в самые интимные моменты, не лазаю по деревьям под чужими окнами! Довольно! Теперь Алек рассердился по настоящему, и на этот раз поцелуй был почти грубым, требовательным. Он насильно раздвинул ее губы и пробормотал, почти не отнимая рта: – Попробуйте только укусить меня, и сильно пожалеете, дорогая. Но по правде говоря, прикосновения его языка действовали на Джинни так опьяняюще, что ей и в голову бы не пришло пытаться укусить его. И теперь, когда ей напомнили о столь эффективном способе обороны, необходимо было защитить свои честь и достоинство. Она сжала зубы. Сильно. Алек дернулся, наливаясь краской гнева и желания: такого странного смешения чувств он никогда не испытывал раньше. – Ах, Джинни, я сделаю так, что вы сильно пожалеете о содеянном. – Алек, я хочу домой. – Лучше лежите смирно, или кончите тем, что окажетесь дома в разодранном в клочья мужском костюме. Он спокойно начал расстегивать ее рубашку. – Нет! – Я свяжу вас, если понадобится, Джинни, и силой волью вам в глотку целый стакан бренди. – Нет, не посмеете, я не позволю вам, исцарапаю лицо… Алек стащил с себя галстук, сжал ее запястья и, замотав их, поднял ее руки над головой. – Нет! Он привязал один конец к спинке койки. – Ну вот, хватит споров и криков. Наказание и урок. Вы и выиграли и проиграли, Джинни. Думайте об этом именно так. И еще думайте о том, что право мужчины – одолеть женщину. Думайте о том, как я заставлю вас покориться, заставлю вас захотеть испытать в моих объятиях страсть, еще и еще, много раз. Думайте обо всем этом, пока я прикладываю все усилия, чтобы вы остались совсем голой, как в тот день, когда родились на свет в Балтиморе. – Я родилась вовсе не в Балтиморе! Алек рассмеялся. Джинни извивалась, стараясь не дать ему расстегнуть панталоны, безуспешно пытаясь увернуться. – Где же вы родились? В аду? Должно быть, сатане было достаточно бросить на вас единственный взгляд, чтобы побледнеть. Он стащил ее панталоны до колен. Глава 9 – Нет, – медленно произнес Алек, глядя на нее сверху вниз, – сатана не вытолкал бы вас взашей из ада. Вы, Юджиния Пакетом, поистине сюрприз. И притом неожиданный. Он придерживал ее ноги правой рукой, не отводя глаз от очень белого живота и мягкой поросли светло каштановых волос, покрывавших венерин холм. Потом поднял левую руку, задержал в воздухе и медленно, очень медленно опустил, зная, что Джинни неотрывно наблюдает за ним, за его пальцами. С той минуты, как панталоны обвились вокруг ее колен, она не издала ни звука. Алек не видел ее лица, поглощенный созерцанием великолепной женской плоти. Пальцы легко коснулись ее. – Очень мило, Джинни. Действительно, очень мило. «И это еще слабо сказано, – думал он, – весьма слабо». – Ну а теперь остальное. Хм. Придется, пожалуй, одолжить вам одну из моих сорочек. |
