|
Каждый день что‑то новенькое. Извольте видеть, кучка франков импортирует камешки из Южной Африки, возможно нелегально. Пинки пришли бы в восторг от такой идеи. В Верховном Суде все еще идут дебаты – распространяется ли на франков 29‑я поправка к Конституции, имеют ли они какие‑либо гражданские права, или абсолютно бесправны. А пока в высших эшелонах власти продолжаются бесконечные дискуссии относительно юридического статуса «людей», созданных посредством генной инженерии, проникшие в страну Франкенштейны становятся преуспевающими бизнесменами.
– Вы сказали, что Байндер блокирует ход следствия. Но что именно обеспокоило вас? – Если кто‑то однажды совершает убийство, он может совершить его снова. Вы не представляете себе, какой это удар для нас, если один из наших непосредственно замешан в убийстве человека. – Каким же образом ваша организация вовлечена во все это? – Полиция официально заявляет, что было совершено убийство с целью ограбления, но поскольку из дома жертвы пропало три миллиона долларов, принадлежащих фонду предвыборной кампании Байндера… – Звучит правдоподобно. – Ногар вдруг поймал себя на том, что в силу своего природного любопытства он уже начинает интересоваться этим делом… Да нет, и речи быть не может. Ведь он еще пока в здравом рассудке. Громоздкое тело франка простонало и колыхнулось, когда он наклонился к Ногару. От жара и зловония, волнами исходящего от монстра, тигр поморщился. – Я – главный бухгалтер МЛИ. Трех миллионов, якобы пропавших, никогда не было в доме Джонсона. Финансовые отчеты предвыборной кампании, которые изучает полиция, не соответствуют действительности. Деньги в фонд Байндера поступают от МЛИ, а такая сумма наличными еще ни разу единовременно не снималась с наших счетов. Во всяком случае за последнее время. Мне это известно, как никому другому. Я не могу обращаться в полицию. Пока что я должен действовать инкогнито. Возможно, я ошибаюсь. Не следует будоражить компанию, пока мои подозрения не подтвердятся. Я не имею представления, кто именно из моих коллег вовлечен в это дело. И я нахожусь под постоянным наблюдением… – А я не имею никакого желания заниматься расследованием убийства. Я не принимаю вашего предложения, подыщите кого‑нибудь другого. – Я даю вам аванс в пять тысяч долларов, а по успешном завершении работы вы получите в пять раз больше вашей обычной ставки. Ногар замер. Его обычный тариф составлял пять сотен в день. Нет, сказал он себе, эта работа очень дурно пахнет. Ты не занимаешься мокрыми делами. Ты не суешь свой нос в проблемы пинков. – Удвойте аванс. Ну вот и все. Такой наглости франк не потерпит. – По рукам. Проклятье. – Плюс издержки. – Само собой. Ногар сам загнал себя в капкан. – Наше время истекает. – Франк протянул тигру конверт! Десять «штук». Главный бухгалтер МЛИ будто заранее знал исход разговора. – Начните с Джонсона и действуйте в обратном порядке, то есть, от Джонсона к нашему сотруднику, а не наоборот. Не контактируйте ни с кем из МЛИ. Я сам свяжусь с вами через несколько дней. Всю информацию о МЛИ будете получать от меня. У нас осталось несколько минут. Вопросы есть? Ногар все еще ошарашено смотрел на наличность. – Почему кучка франков поддерживает такого реакционера, как Байндер? – Quid pro quo [3], мистер Раджастан. Интересы нашей компании будут защищаться Байндером в Сенате. Тот факт, что мы принадлежим к биологическому виду, который Байндер презирает, для нас не имеет никакого значения. Байндеру неизвестно, кто руководит МЛИ. Еще вопросы? – Как вас зовут? Ногар услышал, как заработал двигатель. |
