— Ты же не собирался никому рассказывать обо мне! — взвыл робот.

— Фарго — это не «кто-нибудь». Он мой брат. Кроме того, я ещё ничего толком не рассказал, и он сам разберётся, что к чему, если побудет в твоём обществе хотя бы пять минут. Какие могут быть секреты, когда ты рядом?

— Ты снова ранишь мои чувства,— заявил Норби.— Только потому, что я бедный, униженный робот, ты считаешь себя вправе говорить обо мне все, что угодно…

— Давайте прекратим эти объяснения в любви,— сухо предложил Фарго.— Нам пора заняться более важными делами. К примеру, наши пленники уже приходят в себя. Держи станнер наготове, Джефф.

— Нам нужно заставить их говорить, а если мы будем глушить их станнером, то ничего не добьёмся. Норби, свяжи их, пока они не совсем очнулись.

— Чем? — спросил Норби.— Может, я и путаный робот, но не настолько же, чтобы связать людей без верёвки.

— Возьми это,— сказал старший Уэллс, протянув ему моток провода.— Мы собирались устроить весёлый праздник летнего солнцестояния в соответствии с семейной традицией, но случилось непредвиденное, и праздник не состоится.

— Какое отношение имеет провод к празднику солнцестояния? — спросил мальчик.

— Не важно,— с загадочным видом ответил Фарго.— Я преподнесу тебе сюрприз в следующем году. Хотя,— со вздохом добавил он,— до следующего года ещё надо дожить.

Тем временем Норби с удивительным проворством связал пленникам руки за спиной одним мотком провода, так что они оказались привязанными друг к другу. Потом он снова закрылся и превратился в обычный бочонок, стаявший на траве рядом с Джеффом.

— Дай мне жезл,— попросил Фарго.

— А тебе не кажется, что лучше обратиться в полицию? — с сомнением в голосе спросил кадет.— Даже на Манхэттене граждане не могут вершить правосудие самостоятельно.

— Это моё дело. Я разберусь с полицией, если дойдёт до этого.

Он взял жезл у младшего брата, который уступил его с очевидной неохотой, и помахал изящной тростью перед двумя мужчинами.

— С пробуждением, джентльмены. Сначала, будьте добры, назовите ваши имена.

Оба стиснули зубы, но при первом прикосновении жезла тот, что был повыше и поплотнее, истерически взвизгнул.

— Я Фистер,— процедил он,— А это Слай.

— Так-то лучше,— удовлетворённо произнёс Фарго.— Шпионы?

— Тебе придётся отпустить нас, Уэллс,— злобно прошипел Слай.— Предупреждаю: чем дольше ты нас задержишь, тем хуже впоследствии будет тебе и твоему брату.

— Твоё предупреждение принято к сведению,— сказал Фарго.— Но прежде чем я задрожу от ужаса и отпущу вас, давайте кое-что выясним.

Он покрутил регулятор, настраивая жезл.

— Вам не будет больно, если вы не солжёте. Такие жезлы любят правду. Имейте в виду, я пользуюсь вашим жезлом, так что вина за его незаконное использование ложится на вас.— Он ткнул Слая.— Сначала я хочу знать, кто такой Инг и как он выглядит. Он случайно не очаровательная женщина? Тогда мне будет гораздо проще составить план дальнейших действий.

— Не знаю,— ответил Слай, одетый в коричневый костюм. У него были зализанные назад тёмные волосы и вытянутое, узкое лицо с резкими чертами.

Фарго продолжал тыкать жезлом, но Слай хранил молчание, не дрогнув ни одним мускулом.

— Странно,— пробормотал старший Уэллс.— Если жезл исправен, то ты говоришь правду. А ведь ты хочешь сказать мне всю правду, верно?

— Разумеется,— подтвердил Слай, но в следующее мгновение дёрнулся и вскрикнул от боли.