|
Вам не трудно будет подождать? – Конечно. Имеете вы какое нибудь понятие, зачем вы нужны леди Джэнет? – Нет. Что бы это ни было, она ненадолго отвлечет меня от нашей беседы. Вы будете здесь совсем одна. Я велел слугам не пускать никого. С этими словами Орас оставил ее. Первое, что почувствовала Мерси, было облегчение. Но ей сейчас же стало стыдно за эту слабость. Могла ли она радоваться временному облегчению в ее положении. Волнение, возбужденное таким образом, слилось в свою очередь с чувством огорчения. "Если б леди Джэнет не прислала за Орасом, – думала она, – я знала бы уже свою судьбу! " Время тянулось мучительно долго. Мерси ходила взад и вперед по библиотеке, все скорее и скорее, от нестерпимого раздражения, от сводившей с ума неизвестности. Вскоре даже большая комната показалась ей мала. Строгое однообразие длинных полок, уставленных книгами, тяготило ее. Она отворила дверь в столовую и выбежала туда, с нетерпением желая изменить окружающую обстановку, в надежде найти там больше пространства и больше воздуха. Вступив в столовую, она остановилась, словно прикованная к месту, от внезапной перемены обстановки, тотчас успокоившей ее. Комната была освещена только угасающим огнем камина. Смутно вырисовывалась фигура человека, сидящего на диване, опершись локтями на колени, с головой, опущенной на грудь. Он поднял голову, когда в отворенную дверь ворвался свет от ламп в библиотеке. Мягкий свет осветил его лицо, и она узнала Джулиана Грэя. Мерси стояла спиной к свету и лицо ее было в глубокой тени. Он узнал ее по фигуре и по позе, которую она машинально приняла. Эта непринужденная грация, эта прелестная красота линий фигуры принадлежали только одной женщине в этом доме. Он встал и подошел к ней. – Я желал видеть вас, – сказал он, – и надеялся, что случай предоставит мне эту возможность. Он подал ей стул. Мерси заколебалась, прежде чем села. Это было их первое свидание наедине с тех пор, как леди Джэнет прервала ее в ту минуту, когда она хотела рассказать Джулиану грустную историю своего прошлого. Искал ли он случая возвратить ее к признанию? Выражения, с которыми он обратился к ней, как будто свидетельствовали об этом. Она задала ему об этом вопрос напрямик. – Я с глубоким участием выслушаю все, что вы пожелаете еще сообщить мне, – отвечал он. – Но как ни хочу этого, я не стану вас торопить. Я подожду, если вы желаете. – Я боюсь, что должна признаться в этом желании, – возразила Мерси, – не для себя, а потому что мое время принадлежит Орасу Голмкрофту. Я ожидаю его через несколько минут. – Не можете ли вы посвятить мне эти минуты? – спросил Джулиан. – Я со своей стороны должен сказать вам нечто такое, что, по моему мнению, вы должны знать, прежде чем увидитесь с кем бы то ни было, включая самого Ораса. Он говорил унылым голосом, которого она прежде у него не замечала. Лицо его при красном свете каминного огня казалось постаревшим и озабоченным. Очевидно, что то опечалило и разочаровало его после их последней встречи. – Я охотно предлагаю вам все время, находящееся в моем распоряжении, – отвечала Мерси. – К леди Джэнет относится то, что вы хотите мне сказать? Джулиан не дал прямого ответа. – То, что я должен сказать вам о леди Джэнет, сказать недолго, – отвечал он серьезно. – Относительно ее вам нечего больше опасаться. Леди Джэнет знает все. Даже тяжесть предстоящего свидания с Орасом вылетела из головы Мерси, когда Джулиан произнес эти слова. – Пойдемте в освещенную комнату, – сказал он слабым голосом, – слишком страшно слушать это в темноте. Джулиан пошел за нею в библиотеку. Мерси вся дрожала. Она опустилась на кресло и затрепетала еще больше от взгляда его больших блестящих глаз, когда он стал возле нее и печально на нее смотрел. |
